Инвестиционный потенциал Республики Корея и перспективы для расширения российско-корейского экономического сотрудничества

В числе важнейших тенденций мирового развития на современном этапе следует отметить постоянное опережение роста прямых зарубежных инвестиций (ПЗИ) по сравнению с динамикой мирового ВВП. Это связано с процессами экономической интеграции, все более принимающей глобальный характер. Этот показатель увеличился с 0,4% в 1970 г. до 2,0% в 2002 г.[1]

Роль ПЗИ значительно возросла в 90-е годы, когда инвестиции стали рассматриваться как одно из основных средств интеграции национальных экономики в мировое хозяйство на основе перевода производственных мощностей, капиталов, передачи технологий, управленческого опыта и навыков, а также инноваций в принимающую страну.

Зарубежные инвестиции содействуют экономическому росту экономики принимающей страны на основе более эффективного использования национальных ресурсов. По оценкам, увеличение нетто-притока ПЗИ на каждый доллар вложений сопровождается ростом совокупного капитала в принимающей стране 1,5-2,3 раза.

ПЗИ во многих случаях осуществляются не как инвестиции, а как международные слияния и поглощения, представляя собой передачу зарубежным компаниям прав собственности на активы национальных фирм, и роль такой формы ПЗИ постоянно растет. Кроме того, ПЗИ нередко финансируются за счет рефинансирования доходов.

В целом связь ПЗИ с объемом накопленных капиталов весьма различна в разных странах и зависит от национальной политики, форм зарубежных инвестиций, конкурентоспособности национальных компаний.

Определимся, с понятием инвестиционного потенциала. Строго говоря, четкого, общепринятого его определения в научной литературе мне найти не удалось. Однако по аналогии с понятием «сырьевой потенциал», или «потенциальные природные ресурсы»[2] можно заключить, что инвестиционный потенциал — это совокупность всех факторов, которыми располагает страна как для привлечения иностранного капитала в свою страну, так и для экспорта своего капитала за рубеж, что, в конечном итоге, определяет ее возможности и позиции на мировом рынке инвестиций и свидетельствует о степени ее участия в мировых интеграционных процессах. Говоря об инвестиционном потенциале, остановимся на составляющих его, на наш взгляд, основных элементах. Одной из таких составляющих, бесспорно, является инвестиционная политика государства, которая осуществляется в рамках национальной внешнеэкономической политики, а ее специфика зависит от содержания и целей импортной или экспортной ориентации внешнеторговой политики, а также от соотношения между ее тенденциями, т.е. между протекционизмом и либерализацией. От содержания внешнеторговой политики зависит характер государственных ограничений в отношении ПЗИ (доля зарубежной собственности, свобода доступа на рынок принимающей страны, экспорт лишь части произведенной продукции, квоты на использование местной рабочей силы и др.).

С начала 1960-х гг. РК придерживается политики стимулирования экспорта, которая предполагает, что ПЗИ служат источником стимулирования экспорта с использованием местной рабочей силы, а также природных ресурсов. Первоначально, Южная Корея создавала экспортно-производственные зоны (ЭПЗ) или зоны свободной торговли, предлагающие наиболее льготный режим для своих компаний, в частности, сниженные налоговые ставки, беспошлинный ввоз оборудования и сырья. Как правило, инвестиционный режим в условиях политики стимулирования экспорта благоприятнее, чем в условиях импортозамещения.

Следует учитывать также и то, что, несмотря на в целом благоприятное отношение к привлечению долгосрочных ПЗИ, любое государство регулирует зарубежные инвестиции, в частности, влияя на их объем и отраслевое распространение.

Как правило, оба направления — регулирование и стимулирование ПЗИ — проводятся одновременно. Но акцент делается на одном из них в зависимости от уровня экономического развития страны и лоббирования правительством интересов соответствующих групп населения.

Национальную инвестиционную стратегию правительство выбирает в соответствии со своими целями и приоритетами экономического развития. Обычно, чем выше уровень экономического развития страны, тем свободнее допуск ПЗИ.

Важно учитывать инвестиционный климат, который определяется совокупностью правовых, экономических, политических и социальных факторов, определяющих привлекательность государства для зарубежных инвестиций. В основе теории инвестиционной привлекательности страны с точки зрения ПЗИ лежит концепция ОЛИ, разработанная Дж. Даннингом[3] и названная им «эклектической парадигмой». Концепция ОЛИ предполагает учет следующих факторов:

1. сравнительные преимущества фирмы (ее нематериальные активы, в частности, собственные технологии);

2. национальные сравнительные преимущества (например, емкий внутренний рынок, высокоразвитая инфраструктура, высокая квалификация и низкая стоимость рабочей силы);

3. преимущества интернационализации — наличие аффилированных структур, конкуренция между независимыми инвесторами и реципиентами).

Поскольку между странами существуют экономические и политические различия, инвестиционная привлекательность страны чаще всего трактуется широко, т.е. учитываются макроэкономические факторы, правовой режим регулирования, меры по содействию и стимулированию инвестиций.

Какие факторы принимаются в расчет при оценке инвестиционного климата? Это, во-первых, правовые факторы (стабильность, прозрачность и предсказуемость в отношении допуска на рынок и функционирования зарубежных инвестиций, особенности национального режима или режима наибольшего благоприятствования, формы государственных гарантий). Во-вторых, это макроэкономические факторы (емкость рынка принимающей страны, определяемая объемом ВВп в целом и объемом этого показателя на душу населения, уровень политического риска страны). Далее, динамика курса национальной валюты (повышение курса стимулирует приток ПЗИ, а снижение курса ведет к их уменьшению). В-третьих, это географические и природно-климатические факторы, особенно важные при вложении инвестиций в добывающие отрасли и сельское хозяйство. И, наконец, четвертая группа факторов, это — предпринимательский климат страны (уровень издержек, специфика налоговой системы, размер ставок корпоративного и других налогов, специфика налоговых льгот, размер арендной платы, административные процедуры и т.д.).

Посмотрим теперь, как эти факторы определяют и влияют на развитие инвестиционного сотрудничества в Южной Корее и России и на их взаимодействие в данной сфере экономических связей.

Хорошо развитая производственная инфраструктура, государственная поддержка деловой активности, обширный внутренний рынок, благоприятный инвестиционный климат — всё это является привлекательной средой для иностранных инвестиций в экономику Республики Корея. Активное инвестирование в национальную экономику началось в 1962 году, когда объем инвестиций составил всего 3,575 млн. долларов. В 2005 году в южнокорейскую экономику было вложено уже 11,5 млрд. долларов иностранных инвестиций. Объем накопленных ПИИ за 1962-2005 гг. составил 115 млрд. долл.

Табл.1 Иностранные инвестиции в Республику Корея, тыс долл.[4]

Ежегодные иностранные инвестиции

(1962-2000)

Год 1962 1965 1970 1975 1980 1985 1990 1995 2000 Кол-во инвестиций 2 10 140 99 109 218 504 906 4.275 Сумма 3.575 21.824 75.892 207.317 143.136 532.197 802.635 1.947.637 15.249.609

(2001-2005)

Год 2001 2002 2003 2004 2005 Кол-во инвестиций 3.421 2.442 2.599 3.110 3.707 Сумма 11.286.223 9.092.581 6.469.055 12.792.042 11.563.518

Если в 60-70-е гг. иностранных инвесторов привлекала, главным образом, дешевая рабочая сила, то сейчас — высокая квалификация рабочих и развитая производственная инфраструктура.

Политика Южной Кореи относительно своих зарубежных инвестиций также пережила определенную трансформацию: от робкого проникновения на международный рынок капитала с предложением строительных услуг до активного внедрения своих ТНК в производственно-сбытовую деятельность ряда стран мира. При этом менялись географические и отраслевые ориентиры этой политики.

Что касается России, то какие здесь факторы принимаются в расчет при оценке ее потенциала инвестиционного сотрудничества? Как РФ выглядит по этим показателям? Во-первых, если рассматривать правовые факторы (стабильность, прозрачность и предсказуемость в отношении допуска на рынок и функционирования зарубежных инвестиций, особенности национального режима или режима наибольшего благоприятствования, формы государственных гарантий), то следует признать, что в целом после 2000 г. ситуация улучшилась и продолжает улучшаться по мере ввода в действие новых более совершенных законодательных норм. Но, строго говоря, не до конца преодоленная запутанность, неоправданная усложненность процесса допуска иностранного инвестора на внутренний рынок страны отмечаются компаниями многих стран, действующими в России. Возможно, что вступление России в ВТО упростит и стандартизирует этот процесс. Во-вторых, это макроэкономические факторы (емкость рынка принимающей страны, определяемая объемом ВВП в целом и объемом этого показателя на душу населения, уровень политического риска страны). Здесь следует отметить, что в последние годы Россия обрела устойчиво позитивную динамику, которая свидетельствует, что постепенно страна преодолевает трансформационный спад начала 90-х гг. и повышает благосостояние населения (ВВП России в 2006 г. достиг …..трлн. долл., на душу населения — тыс. долл.). Прирост ВВП в 2006 г. достиг 7%. Далее, динамика курса национальной валюты. Известно, что повышение курса стимулирует приток ПЗИ, а снижение курса ведет к их уменьшению. Как видим, в России с ее укрепляющимся рублем как складываются все предпосылки для расширения притока инокапиталов. В-третьих, это географические и природно-климатические факторы, особенно важные при вложении инвестиций в добывающие отрасли и сельское хозяйство. Конечно, эти условия в России сильно разнятся и в большей своей мере не благоприятные. И, тем не менее, есть возможности их преодоления посредством улучшения инфраструктуры и предоставления больших льгот и преференций, защиты от рисков. Правда, как раз здесь России предстоит большая работа. И, наконец, четвертая группа факторов, это — предпринимательский климат страны (уровень издержек, специфика налоговой системы, размер ставок корпоративного и других налогов, специфика налоговых льгот, размер арендной платы, административные процедуры и т.д.).Наверное, можно констатировать, что теперь эта категория факторов выходит для России на первый план и от того, какое направление (стимулирование или регулирование) зависит ее дальнейшее участие и положение на мировом рынке капитала. Представляется, что у России пока не сложилось комплексного подхода в области инвестиционной политики и зарубежного инвестиционного сотрудничества. Как это касается, ее инвестиционного сотрудничества с Южной Кореей станет центральным аспектом нашего анализа.

История развития экономического взаимодействия России с РК насчитывает менее двух десятков лет, но имеет уже опыт эйфорических ожиданий и горьких разочарований. Не вдаваясь глубоко в анализ общих проблем и причин, лежащих в основе такого порядка вещей, выделим главное — за столь незначительный в историческом плане, но достаточно существенный в условиях глобальных тенденций отрезок времени, российско-корейским инвестиционным сотрудничеством достигнуты минимальные результаты в соотношении с возможностями, интересами и потенциалами двух стран. Возможности здесь взяты в широком смысле. Это и взаимодополняемость (ресурсная, сырьевая и т.д.) экономик, это и географическая и историческая близость. Это и позитивные изменения в политической ситуации (стабилизация политической системы в России, демократизация в РК, общие тенденции экономического развития двух стран в направлении к более либерализованному рынку, к международной интеграции и т.д.). Что касается интересов, то здесь Россию и РК связывает многое. Это и интересы политической и экономической стабильности на Корейском полуострове, но это и задачи, связанные с восстановлением и углублением экономической региональной интеграции и повышением статуса и уровня этой интеграции до важной составляющей Восточно-Азиатской экономической региональной группировки. В современном мире, видимо, только в этом многостороннем формате возможно решение трудных задач дальнейшего экономического и социального развития (для России экономический подъем ее Дальнего Востока, а для РК повышение конкурентоспособности ее экономики и укрепление ее позиций в Восточной Азии в качестве одного из финансово-деловых центров).

Что касается потенциалов инвестиционного сотрудничества, то здесь после периода тщетных ожиданий 90-х гг., наконец, как представляется, произошел некоторый позитивный сдвиг, ознаменовавшийся пакетом вложений южнокорейского капитала в целый ряд российских производственных и инфраструктурных объектов. (Привести примеры).

Однако вопрос по-прежнему состоит в том, насколько это соответствует нашим возможностям и отвечает насущным проблемам. По всей вероятности, если брать возможности расширяющейся ежегодно в среднем на 6% южнокорейской экономики и сейчас несколько превосходящей ее по темпам прироста российской экономики 7%, такой накопленный объем взаимных инвестиций вносит очень малозначительный вклад в наши экономики. Масштабы южнокорейского инвестирования в России до недавнего времени составляли около 250-260 млн. долл. В текущий период предполагается, что РК осуществит вложения, прежде всего в нефтеперерабатывающие и нефтехимические объекты, до 4 млрд. долл. на основе соглашений, подписанных во время визита в 2005 г. президента Но Му Хена в Москву. Накопленный объем российских инвестиций в Южной Корее по состоянию на 2005 гг. немного превышают 18 млн. долл., в то время как китайских — 1,8 млрд. долл.[5] Эти объемы следует соотнести с общим объемом накопленных Южной Кореей прямых иностранных инвестиций, который за 1962-2005 гг. превысил 115 млрд. долл. В то же время объем сотрудничества РК с США и Японией (соответственно 35 млрд. долл. и 13 млрд. долл.).

Справедливости ради, следует отметить, что РК не является заметным мировым экспортером прямых инвестиций. Ее доля от общемирового показателя мизерна и находится на уровне 0,1%. Даже Россия значительно обходит ее: 2,3% в 2006 г. (28,4 млрд. долл.).

Таким образом, можно сказать, что пока инвестиции каждой из стран не играют существенной роли друг для друга и практически не стимулируют динамичное развитие каждого. В связи с этим не будет преувеличением отметить, что мы фактически лишаем себя такого важного с макроэкономической точки зрения преимущества, которое продуктивно используется всеми развитыми странами (США, Канада и Мексика; страны ЕС и т.д.) — географическая близость и возможность производственной интеграции.

Сейчас активно обсуждается процесс наводнения российского Дальнего Востока (РДВ) китайцами и другими азиатскими народами. Возможность интеграции Дальнего Востока в рамках СВА иногда рассматривается как угроза потенциальной дезинтеграции его с центром России. Несомненно, такого рода опасения имеют основания, но консервация существующих отсталости и проблем этого российского региона создают почву для реализации этой угрозы.

На фоне этих мрачных для России перспектив корейский фактор участия РДВ в интеграционных процессах в Северо-Восточной Азии выглядит более предпочтительным, хотя бы потому, что он дает основания рассчитывать на более высокий технологический уровень такого сотрудничества. Вместе с тем, это отнюдь не означает, что необходимо закрываться от в кавычках «нежелательного» экономического интереса со стороны других стран. Сегодня это и почти невозможно. Вопрос заключается в цене и выгоде такого взаимодействия.

Рассмотрим динамику инвестиционного сотрудничества России с РК.

Нормализация дипломатических отношений между Сеулом и Москвой в сентябре 1990 года послужило первоначально толчком для корейских инвестиций в Россию. Однако политическая и экономическая нестабильность значительно ухудшила инвестиционный климат страны.

Табл. 2. Южнокорейские прямые инвестиции в Россию, млн.долл.[6]

Годы	Заявленные		Реализованные
	проекты	сумма	проекты	суммы
1990	5	9,261	2	0,480
1991	3	9,21	4	16,989
1992	12	7,386	7	3,247
1993	24	5,199	13	3,296
1994	29	35,927	20	11,924
1995	21	51,618	24	30,806
1996	22	72,038	12	41,356
1997	16	33,642	6	8,170
1998	7	34,656	5	35,137
1999	7	2,396	7	0,714
2000	5	2,365	2	1,635
Итого	151	264,777	102	153,767

С середины 90-х гг. заметно выросли южнокорейские прямые инвестиции. В 1996 году Южная Корея инвестировала 41 млн. долларов, на 30% больше по сравнению с 1995 годом. Однако в 1997 году из-за финансового кризиса, резко упал поток инвестиций до 8 млн. долларов. В 1998 году объем южнокорейских инвестиций составил 35 млн. долларов, но в 1999 году опять упал до 0,7 млн. долларов. Это падение продолжалось и в первой половин 2000 года. Общая сумма прямых южнокорейских инвестиций к концу июля 2000 года составила 153 млн. долларов в 102 проектах или примерно 57% от планируемой и объявленной суммы инвестиций.

Наиболее привлекательным сектором вложения южнокорейского капитала по объему и количеству проектов является обрабатывающая промышленность, добывающая промышленность по объему вложения занимает второе место. Инвестирование в финансовый, страховой, транспортной сектора экономики и в оптовую торговлю не наблюдается.

Обрабатывающий сектор — это крупнейшая область вложения южнокорейского капитала не только в России, но и в других странах мира. В то время как в России данный сектор составляет 31,1 % от всего объема южнокорейских инвестиций, в среднем по миру он составляет 53,3%.В то время как сектор оптовой и розничной торговли составляет 22,2% всех южнокорейских инвестиций по миру, в России данный показатель равен 5,8%.

Табл.3. Отраслевая структура южнокорейских прямых инвестиций в РФ

отрасль	Количество проектов	Объем (в млн. долл.)	Доля (в %)
Сельское хозяйство	13	5,925	3,9
Добывающая промышленность	1	29,065	18,9
Обрабатывающая промышленность	36	47,839	31,1
строительство	1	0,104	0,1
Оптовая торговля, розничная торговля	36	8,914	5,8
Транспортный сектор	0	0	0
Коммуникации	5	20,231	13,6
Финансы, страхование	0	0	0
Гостиничный и ресторанный бизнес	4	19,562	12,7
Сервисное обслуживание	6	22,124	14,4
Другие	0	0	0
Итого	102	153,764	100

Источник: данные МЭРТ РФ

В последние годы в связи с высокой ценой на нефть и большое влияние, которое этот фактор оказывает на экономический рост РК стремится обеспечить себя бесперебойными поставками энергоресурсов, не только по внешнеторговым каналам, но и, используя возможности участия в в инвестициях в совместных разработках месторождений нефти и газа, например, готовятся проекты (Корейская нефтяная корпорация и «Роснефть») о участии РК в разработках нефти на Западной Камчатке, а также газа совместно с «Газпромом» на Сахалине. Известно, что Южная Корея планирует инвестировать в 2007 г. около 4 млрд. долл. в сырьевые активы за рубежом. Это, в частности, свидетельствует о намерении РК к 2013 г. добывать 18% необходимой стране нефти за счет совместных разработок месторождений энергоресурсов.[7]

Табл.4. Географическое распределение южнокорейских инвестиций

Регионы	Количество проектов
Москва	30
Дальневосточный	87
Приморский край	36
Хабаровск	22
Сахалин	23
Другие дальневосточные территории	6
Другие регионы	24
Итого	147

Источник: данные МЭРТ РФ

Географическое распределение южнокорейских инвестиций в России заметно отличается от других стран. К примеру, иностранные прямые инвестиции других стран в России базируются в основном в Москве (54%), с более или менее равным распространением остальной части инвестиций по другим регионам страны. И только 7 % от общего объема иностранных инвестиций вложены в дальневосточный регион.

Концентрация южнокорейских инвестиций на Дальнем Востоке связана в большей степени с географической близостью к Корейскому полуострову. Этот регион, который занимает 35% территории России, с населением всего 7,3 млн. человек, отдален от политических и экономических центров России, и экономически слабо развит. Но для корейских бизнесменов данный регион является привлекательным. Исторически сложилось, что большое количество этнических корейцев населяют данный регион, а также Дальний Восток богат своими природными ресурсами, включая минералы, лесные и рыбные ресурсы.

Немаловажным аспектом совместного сотрудничества российских и южнокорейских деловых кругов является проблема сбалансированности интересов обеих сторон в созданных предприятиях. В России компании полностью созданные южнокорейской стороной составляют 45 % от всех проектов (54%- в среднем по миру). Предприятия, в которых доля южнокорейского капитала более 50% составляют 55% от всех созданных южнокорейскими инвесторами на территории России (72%- в среднем по миру). Корейский бизнес склоняется к предпочтению создания полностью своего предприятия или к обеспечению превалирующего интереса в совместном предприятии. В России они более склонны к работе с совместными предприятиями даже с долей своего капитала равного 50% и меньше, что происходит из-за слабой уверенности в ведении самостоятельного бизнеса без знания местного (российского) рынка и без необходимого опыта ведения дел в России. Другими словами многие корейские инвесторы пришли к выводу, что выгода от создания совместного предприятия с национальным партнером перевешивает выгоду от создания полностью своего предприятия или от обеспечения превалирующей доли южнокорейского капитала.

Фактор риска является доминирующем в вопросе инвестирования. Средний размер инвестиций в 1 проект равен 3,8 млн. долларов, что свидетельствует об осторожном отношении южнокорейских инвесторов к России. Инвестиционное сотрудничество пока не оправдало тех надежд, которые возлагались на него обеими сторонами. Накопленный объем прямых южнокорейских капиталовложений в России составлял в 2005 г. 265 млн. долл., российских инвестиций в РК — 18 млн. долл. Подписанные в ходе визита в сентябре 2004 г. в Москву президента РК Ро Му Хена соглашения предусматривают приток южнокорейского капитала в российскую экономику в размере 4 млрд. долл. в основном в нефтехимическую и автомобильную промышленность.

Как в отношениях с другими странами Азии (Китай, Вьетнам), уровень инвестиционной деятельности корейских компаний и фирм в России остается низким. Общая сумма реализованных прямых южнокорейских инвестиций в российскую экономику (по состоянию на 1 декабря 2005 г.) составляла 264 млн. долл. США по 174 проектам, что равно 0,45 % от общей суммы инвестиций РК за рубежом. В целом же объем выданных лицензий был равен 502,969 млн. долл. по 235 проектам.

Из более значимых инвестиционных проектов можно назвать: инвестиции ФПГ “Лотте” в строительство в Москве крупного гостинично-делового комплекса (объем капиталовложений оценивается в 260 млн. долл. США), а корпорация “Эл Джи” завершила строительство завода по производству бытовой электроники в Подмосковье.

Инвестиционная деятельность некрупных корейских компаний в России заметна в тех хозяйственных сферах (в дальневосточных регионах, либо в Москве), где гарантирована быстрая окупаемость при небольших капиталовложениях (легкая, пищевая промышленность, судоремонт, туризм, сервисный гостиничный бизнес, средства связи и коммуникаций и т. п.). Основной причиной является неудовлетворительное состояние инвестиционного климата из-за большой степени рисков, сохраняющегося у корейских бизнесменов недоверия к российским партнерам, слабо проработанной законодательно-правовой базы для привлечения иностранных инвестиций. Перспективным направлением сотрудничества может стать взаимодействие в топливно-энергетическом комплексе.

Республика Корея прорабатывает вопрос участия в освоении нефтяных месторождений в Западно-Камчатском регионе и на Сахалине. Кроме того, в июле 2005 года был подписан договор на 20 лет об импорте 1,5 млн. тонн сахалинского сжиженного природного газа. С 2006 г. началась активная реализация проекта строительства нефтепровода в Восточной Сибири, в котором заинтересована и южнокорейская сторона[8].

Развивается двустороннее сотрудничество на региональном уровне; прямым контактам с регионами Сибири и Дальнего Востока многие корейские фирмы и компании отдают заметное предпочтение. В рамках межрегиональных программ прорабатываются проекты комплексного освоения и переработки океанического сырья, строительства объектов соцкультбыта, транспорта и инфраструктуры и т. п. Сотрудничество в экономическом развитии регионов строится на основе межправительственных соглашений, заключаемых между Россией и Республикой Корея. Действует Межправительственное соглашение от 27 февраля 1995 г. между Россией и РК о сотрудничестве в экономическом развитии Республики Саха (Якутия).

В апреле 2004 г. в Москве было проведено первое трехстороннее совещание специалистов в области железнодорожного транспорта с участием представителей Южной и Северной Кореи и России по обсуждению проекта соединения Транскорейской железной дороги с Транссибирской магистралью.

Соединение Транскорейской железной дороги с Транссибирской магистралью является совместным транспортным проектом трех стран: Южной, Северной Кореи и России

В заключение остановимся на оценке реальных перспектив инвестиционного сотрудничества России с РК. Представляется, что в ближайшее пятилетие можно ожидать определенного всплеска интереса двух стран к этой форме сотрудничества. В поддержку этого предположения свидетельствуют следующие предпосылки:

1. Проблема дефицита топливно-сырьевых ресурсов для южнокорейской экономики. Рост мировых цен.

2. В целом стабильная динамика экономического развития России и РК.

3. Проблемы устойчивого развития, свойственные экономикам двух стран.

4. Политика российского руководства, нацеленная на создание и развитие необходимой инфраструктуры на Дальнем Востоке, на участие в интеграционных процессах в АТР, Восточной и Северо-Восточной Азии.

5. Созревание предпринимательской структуры на РДВ и стремление российского бизнеса к расширению своих позиций, в том числе, и в соседних странах.

6. Стремление южнокорейского руководства обеспечить стране заметные, если не лидерские позиции в регионе СВА. Это ставит задачи и достижения весомых результатов не только во внешнеторговой, но и инвестиционной сфере.

---

Литература

[1] Н.Н. Ливенцев, Г.М. Костюнина. Международное движение капитала. М., 2003, с. 33.
[2] Economics and finance. Англо-русский словарь по экономике и финансам. Под ред. проф., д-ра экон. наук А.В. Аникина. С-Петербург. Экономическая школа, 1993, с. 367-368.
[3] Dunning J.H. Multinational Enterprises and the Global Economy. Wokingham,Addison-Wesley,1993.
[4] Сайт kbsradio 10.11.06.
[5] www.unktad.org
[6] Jeong Yeo-Cheon. Korea Focus Vol.9 №1 2001.
[7] Polpred.com
[8] Интервью ИТАР-ТАСС министра иностранных дел и внешней торговли Пан Ги Муна 12 января 2006 г.