Кризис в контексте посткейнсианской теории

Посткейнсианство — направление неортодоксальной экономической мысли, возникшее как реакция на идеи неоклассического синтеза. Его харак­теризует стремление показать истинный смысл теории Кейнса. Посткейнси­анство неоднородно; в нем выделяют три основных течения: неорикардиан­ство (исследует проблемы роста и распределения), калецкианство (рассмат­ривает процессы ценообразования и микроосновы макроэкономики) и моне­тарное посткейнсианство (сосредоточивается на проблемах денег и дело­вого цикла). В данном докладе будет сделан акцент на идеях представителей последнего направления.

Особенности методологии

I. Центральным понятием в посткейнсианстве является фундаменталь­ная неопределенность (fundamental uncertainty). Оно подразумевает невоз­можность предсказания будущего с помощью вероятностных распределений. Примерами фундаментальной неопределенности, согласно Кейнсу, являются¹ «перспектива войны в Европе, или цена на медь и ставка процента через 20 лет, или устаревание нового изобретения…». По мнению посткейнсианцев, рынок не в состоянии решить указанную проблему не столько из-за асиммет­рии информации, сколько из-за ее отсутствия сведений о будущем и их непо­знаваемости в принципе.

В посткейнсианской традиции время исторично, а прошлое особенным обра­зом влияет на поведение индивидов (оно «сковывает людей тяжкими око­вами необратимости²»).

Итак, основной тезис посткейнсианцев состоит в том, что жизнь индивида протекает в условиях необратимости прошлого и неопределенности бу­дущего.

II. Стремление к более реалистичному взгляду на мир вынуждает вно­сить коррективы в понятие ожиданий. Посткейнсианцы полагают, что в по­добных условиях особую значимость при анализе процессов на микроуровне приобретают т.н. «арациональные ожидания», «предвидение» индивидами будущего, формирующееся в условиях, когда «невозможно дать никакой точной количественной оценки, и всё-таки приходится принимать решения». Ясно, что в этом случае главную роль играет не «холодный расчет», а, по словам Кейнса, «нервы, склонность к истерии, даже пищеварение и реакции на перемену погоды у тех, от чьей стихийной активности … зависят … инве­стиции³».

Несмотря на то, что «история, создаваемая арациональными ожиданиями, выступает как беспорядочный поток уникальных событий⁴», действия хозяйст­вующих субъектов часто оказываются скоординированными. На мак­роуровне это связано с существованием особого вида неформальных правил, названных посткейнсианцами «конвенциональными ожиданиями», под кото­рыми они понимают «общепринятые правила рациональности», отчасти за­меняющие знание будущих перспектив. Конвенциональные ожидания спо­собствуют единству экономических агентов в понимании того, в какие ак­тивы инвестировать⁵. Главная особенность таких ожиданий заключается в их изменчивости относительно коротких промежутков времени. Она обуслов­лена арациональностью индивидуальных ожиданий, легко изменяющихся под воздействием случайных факторов. В результате в воспроизводстве об­раза будущего будут накапливаться ошибки. Это обусловит «цикличность» его существования: он будет то разрушаться, то вновь создаваться, принимая каждый раз новый облик.

III. Одной из важных особенностей посткейнсианского подхода является учет фактора среды, в которой действуют индивиды. По мнению посткейнси­анцев, в ходе исторического развития экономические системы меняются ка­чественным образом. Так, современные экономические системы кардинально отличаются от «традиционных экономик» в первую очередь тем, что явля­ются сложными. Сложность экономической системы означает:

а) применение в производстве активов длительного пользования (durable as­sets) — различных элементов основного капитала — зданий, сооружений, ма­шин, оборудования и т.д., из-за чего хозяйственная деятельность оказыва­ется растянутой во времени⁶.

б) высокую степень разделения труда, обусловливающую взаимосвязан­ность и взаимозависимость индивидов.

Поэтому главная проблема такой системы — координация хозяйственной дея­тельности в условиях необратимости прошлого и неопределенности буду­щего.

IV. Неопределенность снижается посредством специальных институтов: форвардных контрактов, денег, с помощью которых они выполняются, госу­дарства, осуществляющего их защиту и проводящего фискальную и моне­тарную политику.

Эволюция таких институтов на Западе привела к появлению т.н. «денежной экономики», которая, по Кейнсу, является метафорой современных экономи­ческих систем стран Запада и функционирует совершенно не так, как упомя­нутая экономика реального обмена, прообразом которой является деревен­ский рынок.

Проблемы возникают из-за стремления хозяйствующих субъектов снижать неопределенность и дальше в условиях, когда необходимые институциональ­ные предпосылки для этого не сложились. Опасения индивидов относи­тельно неопределенного будущего связаны с их обязательствами по выпол­нению контрактов. Имея «на руках» деньги (ликвидность), экономический субъект обретает «уверенность в завтрашнем дне». Вместе с тем из оборота исключаются средства, которые могли бы стать инвестициями, необходи­мыми экономике для развития и роста. Эти капиталовложения пошли бы на приобретение активов длительного пользования.

Первопричина кризисов

Среди посткейнсианцев нет единого мнения о причинах кризисов, ха­рактерных для денежной экономики. Так или иначе, во многом они раскры­ваются в теории активов длительного пользования, основы которой заложил Дж.М.Кейнс. Такие активы включают в себя капитальные активы и потреби­тельские блага длительного пользования. Проблема выбора решается в соот­ветствии с концепцией «собственной нормы процента» (own rate of interest), изложенной в «Общей теории занятости, процента и денег» (1936)⁷. В совре­менном виде она представлена теорией «двух уровней цен» Мински. По мне­нию Хаймана Ф. Мински (1919-1996), собственная норма процента актива не что иное как цена спроса (PD) на актив, а цена предложения (PS) в условиях несовершенной конкуренции равна сумме средних издержек и «ценовой на­кидки». Таким образом, есть 2 уровня цен: один зависит от условий произ­водства активов, другой — от ожиданий индивидов. Инвестиции будут осуще­ствляться тогда и только тогда, когда PD≥ PS. Ниже рассматривается механизм возникновения кризиса.

Капитальные блага характеризуются «во-первых, длительным сроком службы, во-вторых, зависимостью от состояния будущей конъюнктуры, оп­ределяющей их доходность⁸» (ради чего их и приобретают). Кредит усили­вает колебания спроса фирм на капитальные активы, не являясь при этом их причиной.

Потребительские блага длительного пользования, вообще говоря, не предназначены для будущей реализации. Иными словами, будущая полез­ность покупаемого товара зависит главным образом от самого потребителя. Поэтому изначально спрос на них циклическим колебаниям не подвержен. Но если потребительские активы длительного пользования начинают поку­паться в кредит, качественные различия между спросом на них и на капи­тальные блага исчезают. Это увеличивает нестабильность экономической системы.

Примечательно, что спрос экономических агентов на активы длительного пользования непосредственно связан со спросом на деньги. Здесь важно раз­личать категории запаса и потока. Когда агенты настроены оптимистично, их спрос на деньги как на поток, т.е. для осуществления инвестиций в т.ч. в ак­тивы длительного пользования, возрастает. Финансовая система пытается приспособиться к подобным изменениям, создавая денежную массу эндо­генно, независимо от ЦБ страны (механизм рассматривается далее). В то же время спрос на деньги как на запас (для выполнения контрактных обяза­тельств) падает. В этих условиях в экономике происходит бум. В периоды спадов предпочтение ликвидности возрастает: население предъявляет повы­шенный спрос на деньги как запас, а банки, соответственно, сокращают де­нежную массу. Сокращаются инвестиции.

В обоих случаях процессы носят мультипликативный характер.

Факторы, ускоряющие приближение кризиса

У посткейнсианцев нетрадиционный взгляд на роль денег. Они не признают ни классическую дихотомию (нейтральность денег), ни экзогенность их предложения (способность ЦБ контролировать денежную массу М и базу В). По их мнению, между М и B нет жесткой связи. Первая полностью определя­ется кредитной политикой коммерческих банков с учетом спроса на кредиты со стороны частного сектора. Они «будут стремиться удовлетворить данный спрос, даже если регулирующими органами проводится сдерживающая дис­креционная политика⁹», путем финансовых инноваций. Более того, ЦБ не спо­собен даже полностью контролировать денежную базу, т.к. реализация операций по ее изменению требует согласия коммерческих банков выступать его контрагентами¹⁰; правительство через изъятие налогов со свой стороны также способно уменьшить ее.

Степень влияния ЦБ на денежную массу зависит в первую очередь от эффек­тивности нормативных актов, направленных на увеличение его контроля над денежной массой с одной стороны и успешности банков в стремлении укло­ниться от их выполнения — с другой.

Таким образом, эндогенность денежной массы снижает эффективность моне­тарной политики, увеличивая при этом «возможности промышленного сек­тора по долговому финансированию своих инвестиций, что приводит к по­вышению амплитуды деловых циклов¹¹».

В 70-х гг. XX в. уже упоминавшийся Х.Ф. Мински выдвинул гипотезу фи­нансовой хрупкости (нестабильности) и на ее основе дал объяснение ряду кризисов, произошедших за последние 100 лет. В основе концепции лежит следующий тезис: капиталистическая экономика порождает финансовую структуру, подверженную кризисам.

По мнению Мински, экономическая динамика сильно зависит от инвестиций предпринимательского сектора и способов их финансирования. Обеспеченное финансирование означает, что текущие денежные поступления достаточны для регулярного погашения как долга, так и процентов по нему. В начальной фазе роста делового цикла оно преобладает. Это связано с тем, что «в памяти экономических субъектов еще свежи воспоминания о недавней депрессии¹²». Банки нехотя дают в долг (высок «риск заимодавца»), а фирмы, в свою оче­редь, опасаются брать кредиты (высок и «риск заемщика»). В дальнейшем эти риски уменьшаются и фирмы переходят на спекулятивное финансирова­ние, предполагающее только погашение процентов по долгу и его периодиче­ское рефинансирование. Оно неизбежно возникает, например, в результате финансирования долгосрочных инвестиционных проектов за счет кратко­срочных кредитов. Рост процентных ставок трансформирует его в Понци-финансирование, когда фирмы, будучи не в состоянии выплатить даже про­центы по долгам, лавинообразно увеличивают задолженность, строя таким образом финансовую пирамиду. Рано или поздно фирмы оказываются не в состоянии получать новые кредиты либо по причине дальнейшего повыше­ния «риска заимодавца», либо из-за общей нехватки финансовых ресурсов в экономике, которая, в частности, может наступить из-за исчерпания «резер­вов эндогенизации» денежной массы. Фирмы начинают реализовывать свои капитальные активы, цена на них падает и наступает экономический кризис.

Таким образом, кризис наступает не только из-за «уменьшения уверенности домохозяйств в завтрашнем дне¹³», но и из-за систематически возникающей неспособности предпринимательского сектора «рассчитаться» с финансовым. Эндогенизация денежной массы способствует «расшатыванию» экономиче­ской системы.

Важно, что предпосылки кризиса закладываются именно в детально проана­лизированный неоклассиками период «спокойного роста» (когда финансиро­вание обеспеченное).

Пути выхода из кризиса

По мнению Мински, правительство может смягчить последствия кри­зиса путем проведения стимулирующей политики во время спада. Увеличи­вая денежные поступления у должников — потенциальных банкротов, прави­тельство трансформирует «долговую дефляцию» (чреватую глубоким и дли­тельным спадом, подобным Великой депрессии) в стагфляцию. Эти меры, ра­зумеется, не являются панацеей, так как, помимо всего прочего, банки и фирмы начинают рассчитывать на помощь государства во время спада (пара­докс Мински) и в долгосрочной перспективе финансовая хрупкость экономи­ческой системы увеличивается.

Мински полагает, что уменьшить масштабы нестабильности можно при по­мощи институциональных реформ, направленных на ограничение спекуля­тивного и Понци-финансирования, изменения структуры совокупного спроса и технологий производства.

По мнению Мински, такие реформы позволили бы «не только уменьшить степень сегодняшней экономической ненадежности, не жертвуя экономиче­ским прогрессом, но и … установить институциональные предпосылки для успешного капитализма XXI века¹⁴».

Современный кризис в посткейнсианской интерпретации.

В соответствии с теорией финансовых стадий капитализма Х. Ф. Мински, прочная (robust; т.е. отличавшаяся высокой степенью ликвидности балансов экономических субъектов) финансовая система качественно изменилась в начале 1970-х гг. в сторону увеличения хрупкости (fragility). Новая стадия капитализма характеризуется тем, что:

1. изменяется парадигма банковской деятельности: происходит рост удельного веса дохода от операций с ценными бумагами в ущерб долгосрочным отношениям между банками и заемщиками реаль­ного сектора
2. активно применяются финансовые инновации¹⁵: стратегия управле­ния пассивами (последние формируются банками, а не вкладчиками, путем займов на рынке вкладов), секьюритизация (конвертация вы­данных банковских ссуд в ценные бумаги), кредитные линии между финансовыми учреждениями (обязательства одного финансового учреждения выдать другому кредит по первому требованию).
3. на финансовых рынках доминируют институциональные инвесторы (пенсионные, страховые компании и пр.): доля финансовых активов, которыми владели банки, упала с 50% до 25¹⁶%.
4. государство проявляет меньшую активность в проведении стабилиза­ционной политики
5. социальные показатели становятся более неблагоприятными

В своих статьях 1986 и 1987 гг., посвященных секьюритизации, Мински предсказал возникновение ипотечного кризиса за счет из-за повышения дос­тупности кредитов¹⁷: «The whole housing sector that had been made very safe by the New Deal reforms had been transformed into a huge global casino … the “innovations” in home mortgage

finance leading up to the speculative boom». Впрочем, он выразил надежду, что согласо­ванные действия правительства и ФРС помогут его избежать: «I expect that the combination of Big Government and Big Bank, plus the remaining safeguards built

into the system by the New Deal, will prove once again to be sufficient to prevent a recurrence of a great depression». Заслуга исследователя в том, что он на раннем этапе сумел разгля­деть потенциал секьюритизации, не согласившись с мнением тех, кто на ос­нове математических моделей (impressive-looking mathematics¹⁸) доказывал ее безопасность.

Л. Рэй отмечает¹⁹, что «ущербная²⁰» деятельность хедж-фондов и изменения на финансовых рынках (см. выше) были вызваны, в частности, монетарист­ским экспериментом 1979-1982 гг. и либерализацией в целом, окончательно уничтожившей «защитный барьер», образовавшийся в результате «Нового курса» Рузвельта.

Одной из основных тенденций последнего 30-летия была финансьеризация (financialization), проявившаяся в резком росте уровня задолженности как финансовых посредников, так и компаний реального сектора. Вознагражде­ние фактора капитала росло быстрее, чем заработная плата²¹: отношение нерас­пределенной прибыли и процентов к валовой заработной плате выросло с 22% в 1973 до 26% в 2005. Вклад финансов, страхования и сектора недви­жимости в создание ВВП США возрос²² с 15,2% в 1979 до 20,4% в 2005, доля занятых в финансовом секторе также выросла с 6,6% в 1973 до 7,3% в 2005. За тот же период доля долга финансового сектора в общем долге росла зна­чительно быстрее, чем доля нефинансового, с 9,7% до 31,5%.

Таким образом, можно утверждать, что в 80-90-е годы произошел переход от относительной финансовой стабильности к нестабильности, «хрупкость» системы значительно повысилась. При этом вряд ли представляется возмож­ным точно идентифицировать момент, когда система прошла «точку невоз­врата»: несмотря на то, что первые признаки кризиса субстандартной ипо­теки появились в конце 2006, формальным началом кризиса считается 2007 г²³.

---

Литература

1. Бурлачков В.К. Денежная теория и динамичная экономика: выводы для России. — М., URSS, 2003.
2. Головин М.Ю. Развитие денежно-кредитной сферы в трансформационный период. — М., URSS, 2009.
3. Дэвидсон П. Посткейнсианская школа в макроэкономической теории. // Вопросы эконо­мики, 2006, №8, с.82-118.
4. Мински Х.Ф. «Экономическая теория Кейнса»: общий взгляд на деньги. Современная экономическая мысль. Серия: «Экономическая мысль Запада». — М., 1981.
5. Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег. — М., 1978.
6. Кейнс Дж.М. Общая теория занятости. // В кн. Истоки. Вып.3 — М., 1998.
7. Несветайлова А. Экономическое наследие Хаймана Мински. // Вопросы экономики, 2005, №3, с.101-117.
8. Розмаинский И.В. Вклад Х.Ф. Мински в экономическую теорию… // TERRA ECONOMICUS, 2009, т.7, №1, с.34-42.
9. Розмаинский И.В. Денежная экономика как основной «предметный мир» по­сткейнсианской теории.// TERRA ECONOMICUS, 2007, т. 5, №3, с.58-67.
10. Розмаинский И.В. Методологические основы теории Кейнса… // Вопросы эконо­мики, 2007, №4, с.25-36.
11. Розмаинский И.В. На пути к общей теории нерациональности поведения хозяйст­вующих субъектов.//Экономический вестник РГУ, 2003, т.1, №1,с.86-99.
12. Розмаинский И.В. Неопределенность и институциональная эволюция в сложных эконо­мических системах: посткейнсианский подход. //Вопросы экономики, 2009, №6. С.49-59.
13. Розмаинский И.В. О методологических основаниях мейнстрима…//Вопросы эконо­мики, 2008, №7, с.89-99.
14. Розмаинский И. В. Посткейнсианская макроэкономика: основные аспекты. // Вопросы экономики, 2006, №5, С. 19-30.
15. Розмаинский И.В. «Инвестиционная близорукость» в посткейнсианской теории и российской экономике. // Вопросы экономики,2006, №9, с.74.
16. Скоробогатов А.С. Институты как фактор… //Вопросы экономики, 2006,№8, с.102-119.
17. Скоробогатов А.С. Макроэкономическая роль институтов: от онтологической неопреде­ленности к концепции делового цикла. // Экономический вестник РГУ, 2005,т.3, №2, с.83-94.
18. Скоробогатов А.С. Цикличность как результат использования товаров длительного поль­зования. http://institutional.narod.ru/skorobogatov/8.pdf
19. Столбов М. Глобальный финансовый кризис в контексте посткейнсианской монетар­ной теории. // Вестник Института экономики РАН, 2009, №2, с.78-87.
20. Krugman P. How did economists get it so wrong? http://www.nytimes.com/2009/09/06/magazine/06Economic-t.html?_r=1
21. L.Fernandez On Democratizing Financial Turmoil:A Minskian Analysis of the Sub­prime Crisis. // The Levy Economics Institute of Bard College Working Paper No. 548
22. Minsky H.P. The financial Instability Hypothesis// The Levy Economics Institute. w.p.#74, 1992, May
23. Minsky H.P. Securitization (reprint by The Levy Economics Institute of Bard Col­lege). http://www.levy.org/pubs/pn_08_2.pdf
24. Minsky, H. P. Stabilizing an Unstable Economy. New Haven,Conn., and London: Yale University Press. 1986.
25. Wray L.R. Alternative approaches to Money and Interest Rates// Journal of Economic Issues, 1992, vol. XXVI, December
26. Wray L., Tymoigne E. Macroeconomics Meets Hyman P. Minsky… http://www.levy.org/pubs/wp_543.pdf
27. Palley T. Financialization: What It Is and Why It Matters. // The Levy Economics Insti­tute of Bard College Working Paper №525, December 2007.P.13.

    ---

     

1. Розмаинский И.В. Денежная экономика как основной «предметный мир» посткейнсианской теории.//Terra Economicus, 2007, том 5, №3, с.58.

2. Розмаинский И.В. Денежная экономика как основной «предметный мир» посткейнсианской теории.//Terra Economicus, 2007, том 5, №3, с.59.

3. Розмаинский И.В. «Инвестиционная близорукость» в посткейнсианской теории и российской экономике.// Вопросы экономики,2006, №9, с.74.

4. Скоробогатов А. C. Институты как фактор порядка и источник хаоса: неоинституционально-постейнсианский анализ. // Вопросы экономики,2006, №8,с.105.

5. Скоробогатов А. С. Институты как фактор порядка и источник хаоса: неоинституционально-постейнсианский анализ. // Вопросы экономики,2006, №8,с.106.

6. Розмаинский И.В. Неопределенность и институциональная эволюция в сложных экономических системах: посткейнсианский подход. //Вопросы экономики, 2009, №6. С.49.

7. Т.е. выбирается тот актив, у которого она выше.

8. Скоробогатов А.С. Цикличность как результат использования товаров длительного пользования.

http://institutional.narod.ru/skorobogatov/8.pdf

9. Столбов М. Глобальный финансовый кризис в контексте посткейнсианской монетарной теории. // Вестник Института экономики РАН, 2009, №2, с.80.

10. Высокая ставка рефинансирования приводит к отсутствию спроса со стороны коммерческих банков на кредиты ЦБ.

11. Розмаинский И. Посткейнсианская макроэкономика: основные аспекты. // Вопросы экономики, 2006, №5, С. 22.

12. Розмаинский И.В. Вклад Х.Ф. Мински в экономическую теорию… // TERRA ECONOMICUS, 2009, т.7, №1, с.34.

13 Розмаинский И. Посткейнсианская макроэкономика: основные аспекты. // Вопросы экономики, 2006, №5, С. 24.

14. Розмаинский И.В. Вклад Х.Ф. Мински в экономическую теорию… // TERRA ECONOMICUS, 2009, т.7, №1, с.39.

15. Розмаинский И. Посткейнсианская макроэкономика: основные аспекты. // Вопросы экономики, 2006, №5, С. 22.

16. Minsky H.P. Securitization (reprint by The Levy Economics Institute of Bard College). http://www.levy.org/pubs/pn_08_2.pdf

17. Ibid.; Minsky, H. P. Stabilizing an Unstable Economy. New Haven,

Conn., and London: Yale University Press. 1986.

18. Krugman P. How did economists get it so wrong?

http://www.nytimes.com/2009/09/06/magazine/06Economic-t.html?_r=1

19. Wray L., Tymoigne E. Macroeconomics Meets Hyman P. Minsky… http://www.levy.org/pubs/wp_543.pdf

20. Которые в конечном счете не понижали риски, а наоборот

21. Столбов М. Глобальный финансовый кризис в контексте посткейнсианской монетарной теории. // Вестник Института экономики РАН, 2009, №2, с.80.

22. Palley T. Financialization: What It Is and Why It Matters. // The Levy Economics Institute of Bard College Working Paper №525, December 2007.P.13.

23. Столбов М. Глобальный финансовый кризис в контексте посткейнсианской монетарной теории. // Вестник Института экономики РАН, 2009, №2, с.86.