Эффективность экономических моделей Ирана и Турции: сравнительный анали
В статье разбираются вопросы эффективности функционирования экономических моделей Ирана и Турции
Ключевые слова: эффективность экономических моделей, Иран, Турция
N.M.Mamedova. Comparative Effectiveness of Iranian and Turkish Economic Models. The article puts stress on effectiveness of economic models of Turkey and Iran
Key words: effectiveness of economic models, Iran, Turkey
Перед большинством стран Востока в ХХ веке главной задачей их экономического развития стало повышение экономического потенциала, который бы смог обеспечить их политическую независимость. Эта задача решалась через комплексную модернизацию различных отраслей экономики путем проведения целенаправленной экономической политики. Для реализации основных целей этой политики каждая из стран использовала различные модели развития, направления и параметры которых зависели как от тенденций мирового развития, так и особенностей национальных экономик. В данной статье сделана попытка сравнить экономические модели, которые стали разрабатывать и реализовывать Иран и Турция, вступив на путь фактически независимого политического развития лишь с начала 20-х годов ХХ века. Обе страны исторически занимали особое положение на Среднем Востоке, обладая сопоставимыми территориальными и людскими ресурсами, оказывая наиболее сильное культурное и идеологическое влияние на регион. Конечно, сопоставление их роли в регионе до 20-х годов не совсем корректно, так как влияние Турции опиралось на мощь всей Османской империи. После ее распада и образования Турецкой Республики, а в Иране после установления династии Пехлеви, обе страны в своем развитии опробовали разные экономические модели.
До конца 70-х гг. ХХв. эти модели часто совпадали и по своему характеру, и даже хронологически. При этом по характеру политической власти Турция представляла собой республику во главе с президентом, а Иран- конституционную монархию. В Конституции Турции в качестве одного из базовых принципов был закреплен светский характер власти, в Конституции Ирана — шиизм как государственная религия. С конца 70-х — начала 80-х гг. модели этих стран диаметрально разошлись, турецкая ускорила свою эволюцию в сторону европеизации, несмотря на периоды пребывания у власти партий исламского толка, а иранская (после победы исламской революции) стала развиваться в условиях исламского правления, пытаясь опираться на нормы шариатского права. В современный период развития, когда, с одной стороны, все страны оказались втянуты в процесс глобализации, имеющий в качестве основной тенденции унифицирование используемых странами экономических инструментов развития, а с другой, все большее распространение получают исламские экономические нормы и формы бизнеса, сравнение особенностей развития этих двух стран может представить и научный, и практический интерес. Для сравнения эффективности опробованных странами моделей может быть использован различный набор показателей, в рамках данной статьи использованы такие макроэкономические показатели как объемы и динамика валового внутреннего продукта (ВВП), размеры валового национального дохода(ВНД) на душу населения, индекс человеческой жизни.
Турецкая Республика в первые годы после своего образования в 1923г. и Иран после прихода к власти Реза-шаха Пехлеви в 1925г. основной акцент в своей экономической политике попытались сделать на усиление роли частного национального капитала. В этих целях именно в 1920-е годы в этих странах была создана экономическая правовая база на основе европейского права. И это было не только в Турции, но и в Иране, где при сохранении монархии и конституционно закрепленной роли ислама фактически была избрана светская модель развития. В обеих странах были значительно ограничены экономические позиции духовенства, значительно сокращена (даже в Иране) вакуфная собственность.
Немаловажное влияние на попытки выработать эту новую для обеих стран модель, оказали и процессы, происходившие в СССР, где политика «военного коммунизма» сменилась политикой НЭПа, как более эффективной. При этом, несмотря на все усилия иранского и турецкого руководства опереться на частный сектор как на локомотив экономического развития, исторически присущая этим странам роль государственного сектора и государственного вмешательства в экономику оказалась не менее важным фактором развития.
Мировой экономический кризис 1929-1933гг. сделал эту тенденцию преобладающей. С 1929г. в Иране и Турции основным направлением экономической политики стало внедрение этатистской модели. И в той, и в другой стране основным источником финансирования программ развития стали внутренние ресурсы. Это относится не только к Турции, которая старалась выкупить у иностранных компаний принадлежавшие им предприятия, но и к Ирану, в котором продолжала действовать одна из крупнейших в мире нефтяных концессий — Англо-Персидская, а после 1935г. Англо-Иранская нефтяная компания (АИНК). Дело в том, что доходы от этой компании вкладывались иранским руководством преимущественно в модернизацию армии, а экономическое развитие осуществлялось за счет внутренних ресурсов.
Интересным был опыт поиска форм государственного предпринимательства. В Турции они были представлены государственными заведениями и мощными отраслевыми государственными экономическими организациями (ГЭО), представлявшими собой крупные концерны во главе со своими финансовыми структурами. В Иране ужесточение государственного контроля и расширение непосредственного участия государства в экономике проявилось в создании государственных отраслевых монополий, в которые постепенно стали объединять частные и смешанные компании. В этот период впервые было использовано планирование, как инструмент развития. Особенно удачным он оказался в Турции, где был реализован план развития промышленности, менее удачным в Иране, где попытки планирования сельского хозяйства были прерваны начавшейся Второй мировой войной.
Одним из элементов этатистской модели, которые стали формироваться в Иране и Турции практически одновременно, стала система государственных закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию, в центре которой стояли в Турции реорганизованный Сельскохозяйственный банк, ставший государственным, и созданный в 1930г. Сельскохозяйственный банк в Иране.
И для Турции, и для Ирана использование этатистской модели оказалось эффективным. Среднегодовые темпы прироста ВНП Турции с 1930 по 1940гг. составили 3,9% (в постоянных ценах)[1]. ВНП на душу населения вырос почти в два раза (с 55 долл. до 104долл).[2] К сожалению, аналогичных данных по Ирану нет. В определенной мере отражением того экономического подъема, который переживал Иран в это время, могут служить данные о приросте капитала действовавших в эти же годы компаний. Их среднегодовой прирост составлял 25%.[3] Расчеты ВВП, сделанные по данным иранской национальной статистики, работам зарубежных авторов Дж. Бхариера и Р. Луни (J.Bharier, R.Looney), позволяют вполне корректно говорить том, что подушевой размер валового национального продукта на душу населения в Иране (в 1936г.-85 долл., в 1940г. –более 90 долл.) не очень сильно отличался от турецкого. [4]
Однако война и особенно первые послевоенные годы значительно снизили экономический потенциал Ирана по сравнению с Турцией. Причинами были — ввод союзных войск в Иран, переключение экономического потенциала на обслуживание нужд фронта, образование, а затем разгром после вывода советских войск национальных автономий в Иранском Азербайджане и Курдистане. Кроме того, в начале 50-х, в период движения за национализацию нефтяной промышленности, Иран впервые стал объектом санкций со стороны стран-покупателей иранской нефти. В 1950г. размер ВВП на душу населения оценивался А. Мэддисоном (в ценах 1990г.) в Иране в 1720долл. В Турции он был выше, но всего на 5,7% (1818долл.).[5]
В послевоенные годы в Иране и в Турции делаются попытки изменить сложившуюся в этих странах этатистскую модель. После военного переворота 1953г., свергшего правительство М.Мосаддека, в период деятельности которого была национализирована нефтяная промышленность, в Иране принимаются меры по некоторой либерализации экономической модели — отход от государственного монополизма, поддержка частного предпринимательства, а главное, изменение позиции по использованию иностранного капитала. Аналогичная попытка в Турции начала предприниматься несколько раньше — с начала 50-х годов, после прихода к власти Демократической партии. Экономические системы двух стран в 50-е годы начинают постепенно эволюционировать в сторону децентрализации. Постепенно начинают упраздняться созданные ранее в Иране государственные монополии, в Турции трансформируются ГЭО, в которые частные инвесторы не только допускаются, но и получают право участвовать в управлении. Практически одновременно принимаются законы о поощрении иностранного капитала (в Турции в 1951, затем в 1954г., в Иране- в 1955г.(после двухлетних дебатов). Но и в Турции и в Иране за государством продолжали сохраняться значительные позиции в экономике. Одним из главных инструментов государственного участия в экономике и элементов используемых экономических моделей вновь становится планирование. В Иране уже с 1949г. начинают осуществляться планы социально-экономического характера, через которые перераспределялась значительная часть государственных ресурсов. Особое значение в них придавалось выделению средств на развитие инфраструктуры и промышленности. В Турции возврат к использованию планирования приходится на 60-е годы, после военного переворота 1960г. Принимаемые парламентами двух стран планы социально-экономического развития имели силу закона и четко коррелировались с бюджетными планами. Используемая в Турции и Иране экономическая модель в эти годы может быть охарактеризована как «смешанная». В первой половине 60-х годов разница в величине ВНД на душу населения продолжает сохраняться в пользу Турции.
Ускорение в 60-70-е годы процессов модернизации в Турции (после принятия ее в ассоциированные члены ЕС), и особенно в Иране, где шахским правительством был проведен комплекс реформ «сверху», шло в рамках моделей, характерных для «смешанной экономики». И в Турцию и в Иран начинают активно привлекаться прямые частные инвестиции, благодаря чему в странах создаются новые отрасли промышленности — автомобильная, металлургия, нефтехимия. К этому времени, помимо приближения экономических моделей к европейским стандартам, для Ирана, в отличие от Турции, все большую роль в экономическом развитии начинает играть такой фактор, как доходы от нефти. Иран стал эффективно использовать возможности ОПЕК для поднятия цен на нефть, закупая на эти доходы передовые технологии, практически готовые предприятия. Удачно проведенная аграрная реформа значительно расширила внутренний рынок, что также стимулировало рост иранской экономики.
И уже в 1973г. объем ВВП на душу населения (по данным А. Мэддисона) в Иране составил 5445 долл.(в ценах 1990г.), в Турции- 3753долл. Таким образом уровень в Иране превысил турецкий, и довольно значительно- на 45%. В 1973-1977гг., после скачка цен на нефть, когда среднегодовые темпы роста Ирана стали превышать 10%, разрыв еще более увеличился в пользу Ирана. В 60-70-е годы иранская и турецкая модели продолжали, как и в раньше, сохранять больше похожих черт, нежели отличий, развиваясь в рамках «смешанной экономики». Пожалуй, наибольшее отличие в направлении эволюций моделей была степень участия государства в экономике. В Турции она в значительной степени зависела от приходящих во власть партий. Так, в периоды, когда во главе правительства находился Б.Эджевит или сторонники его партии(1971, 1977-1979), усиливался этатистский характер экономической политики, а когда С.Демирель (1966-1970, 1975, 1980),-то более либеральный. В те годы, когда были сформированы коалиционные правительства, курс также зависел от влияния входивших в его состав представителей различных партий.
В Иране же тренд участия государства в экономике был почти прямолинейным, увеличиваясь по мере увеличения поступления валютных доходов от экспорта нефти. При этом обе страны использовали импортзамещающую стратегию развития.
Ускорение темпов экономической модернизации при сохраняющейся высокой роли государства в экономике, особенно государственного сектора, вызывало нарушение сложившихся социально-политических структур. В обеих странах это привело к политическим потрясениям, а вслед за ними к изменениям экономических моделей. Исламская революция 1979г. в Иране установила исламское правление, прервала реализацию светской модели экономического развития и изменила в корне взаимоотношения Ирана с мировым сообществом. Военный переворот в Турции (1980г.) смог удержать страну в рамках вестернизованной модернизации.
После этого Турция приступила к кардинальному изменению своей экономической стратегии, начав внедрение рыночных принципов, а импортозамещающая модель сменилась на экспорториентированную. Пока в 1980-е годы Турция осваивала новые методы хозяйствования, создавала правовые условия для переориентации экономики на частное предпринимательство, на более полную интеграцию иностранных инвестиций в отечественную экономику, в Иране была сформирована вновь фактически этатистская модель, но уже на базе исламских принципов. Внешние связи были ограничены, использование иностранного капитала было запрещено. Такая полуавтаркическая исламская модель смогла помочь вынести тяготы послереволюционной разрухи и военного времени(восьмилетней войны с Ираком), но не привнесла принципиально нового в факторы экономического роста. Результаты сравнительного анализа стран могут сильно отличаться в зависимости от того, какие статистические показатели взяты для анализа. Так, если взять данные А.Мэддисона о ВВП на душу населения, то получается, что к 1990г., т.е. через 10 лет после перехода к новым моделям, Иран по уровню ВВП на душу населения значительно отстал от Турции — на 51%(Турция-5441 долл., Иран-3586)[6]. И эти данные дают нам основание считать, что соотношение стало обратным в сравнении с 1973г. Однако расчеты А.Мэддисона сделаны на базе официального валютного курса риала, при этом не учитывался реальный курс, а также существование нескольких также официальных курсов, таких как нефтяной, экспортный, импортный и льготный для ряда товаров. Поэтому представляется, что для более корректного сравнения эффективности иранской и турецкой экономик целесообразно использовать макроэкономические показатели не по обменному курсу, а по паритетам покупательной способности (ППС). По данным Мирового банка в 1980г. ВНД на душу населения по ППС в Иране составлял 3390долл., а в Турции — 2030долл.[7], т.е. всего 0,6% от иранского уровня. И только к концу 80-х годов эти показатели фактически сравнялись. Но можно ли говорить о том, что иранская модель как модель «тоухидной экономики» оказалась более эффективной? Вряд ли, потому что значительное влияние на экономику оказывал нефтяной фактор, вернее рост цен на нефть на мировом рынке. Если в 1978г. цена на нефть находилась на уровне 14 долл. за баррель, то в результате революции 1979г. в Иране и начала в сентябре 1980г. ирано-иракской войны она в 1981г. поднялась до 35долл., т.е. в 2,5 раза[8]. Падение цен на нефть в 1986-1988гг.(до 14 долл. за баррель) не только заставило руководство Ирана прекратить войну с Ираком, но и сравняли в 1990г. размеры ВНД на душу населения с Турцией. Но дальнейшее повышение цен на нефть вновь обеспечило Ирану превышение уровня подушевого национального дохода, хотя и ненамного. Турция, не располагая доходами от нефти, активно использовала не только кредиты МВФ и иностранные инвестиции, но и внутренние источники, перестраивая свою экономику на увеличение доли в ней экспортных отраслей. В результате среднегодовые темпы прироста ВНД по ППС за десятилетие- с 1980г. по 1989г. составили в Иране всего 4,6%, в Турции почти вдвое выше- 8,2%.[9] Именно этот период стал пиком расхождения направленности экономических моделей двух стран.
После окончания войны с Ираком руководство Ирана, осознавая необходимость повышения эффективности экономики в условиях изменившихся в мире факторов роста, приступило к изменению своей экономической модели. Начиная с 1990г. Иран, оставаясь в рамках исламского строя, также начал переход на рыночные основы хозяйствования — очень медленно, осторожно, оставляя за государством не только экономическую и социальную инфраструктуру, как в Турции, но и главные сырьевые отрасли. В настоящее время обе страны, несмотря на разные политические системы, реализуют модель рыночной экономики как основополагающую. Наиболее продвинулась на пути создания экономики открытого типа Турция, где наиболее быстрыми темпами развиваются отрасли, ориентированные на экспорт. Иран находится пока в стадии становления рыночной экономики, ставя своей главной целью создание социально ориентированной модели.
Процесс экономической либерализации проходил и проходит в Иране и Турции с большими трудностями, сопровождаясь приостановкой темпов экономического роста, финансовыми и экономическими кризисами.
Для Турции особенно сильными были кризисы 1994г.,1998-1999гг. Тем не менее в целом за 1990-е годы экономика Турции уверенно набирала темпы, пока Иран осваивал новые рыночные инструменты, сталкиваясь с сопротивлением не только населения (из-за введения свободных цен, увольнения рабочих в связи с приватизацией государственных предприятий), но и части религиозного руководства, воспринимавшего ослабление роли государства в экономике как измену исламским принципам. Среднегодовые темпы роста ВНП по ППС Ирана за десятилетие (1990-1999) составили 5,1%, увеличившись по сравнению с предыдущим десятилетием. В Турции же рост ВНД по ППС, несмотря на кризисы, составил 8,0%.
В 2000-е годы Турция в целом завершила переходный к рыночной экономике период. Наиболее уязвимым местом в экономике оставалась финансовая сфера, которая и стала основной причиной кризисов конца 2000гада, кризиса 2001-2002г. Именно после этих последних кризисов Турция, даже после прихода к власти исламской партии, наиболее активно стала проводить экономический курс в рамках рыночных концепций и с целью интеграции в мировую экономику и ЕС. Стремление достичь экономических критериев, необходимых для вступления в члены ЕС, широкое использование кредитов МВФ и прямых иностранных инвестиций, стали факторами, способствовавшими ускорению темпов развития. В результате темпы роста ВВП (по обменному курсу)Турции составили в 2000-2008г.г.- 5,9 %, [10] среднегодовые темпы ВНД по ППС в 2000-2009г., несмотря на негативное влияние мирового кризиса в 2009г., остались на уровне 5,9%. Это обеспечило Турции возможность опередить Иран по уровню ВНД на душу населения. Начиная с 1998г. это опережение, пусть небольшое, стало постоянным. Если ВНД на душу населения Ирана принять за единицу, то соотношение с аналогичным показателем по Турции в 1998г. составляло 1:1,3, в 2008г.- 1: 1,23, в 2009г. — 1: 1,2.[11] (даже в кризисные 2002-2003гг.).
Для Ирана развитие кризисных ситуаций вплоть до 2010г. практически напрямую зависело от цен на нефть. Как было сказано выше, именно падение почти вдвое цен на нефть в 19861988г.г. заставило Иран согласиться на мир с Ираком и начать разработку новой экономической модели. Кризис 1998г. для Ирана, внешнеторговая квота которого в значительной мере зависит от экспорта нефти, был обусловлен также резким падением (до 12 долл.) цен на нефть. Одновременно это стало стимулом активизировать проведение рыночных реформ, расширить географию внешнеэкономических связей. Недаром именно на этот период пришлось правление реформаторских сил, выдвижение концепции диалога цивилизаций, достаточно позитивный процесс переговоров по ядерной тематике. И уже в 2003г. Иран фактически догнал Турцию по размерам ВНД по ППС на душу населения (Иран-8050 долл., Турция- 8320долл.), а по ВНД по обменному курсу даже обогнал Турцию(Иран-7190, Турция-6690долл.).К этому времени в Иране действовал рыночный валютный курс как официальный, поэтому в 2000-х годах сравнение экономических показателей по обменному курсу может расцениваться как вполне корректное. В первой половине 2000-х годов темпы роста ВВП (по обменному курсу) составили в Иране 5,8%, в Турции, переживший финансовый кризис в 2001-02гг., были ниже — 5,2%[12].
Экономическая либерализация в Иране стала стимулировать политическую либерализацию и угрожать позициям духовенства. Оно привело к власти в 2005г. правительство Ахмадинежада. В связи с начавшимся со второй половины 2004г. повышением цен на нефть (средний уровень цен за 2003г., когда экономические реформы М.Хатами стали наталкиваться на ограниченность государственных ресурсов, составлял 27долл., в 2004г.- 37,4 долл., а в 2005г.- 50 долл.) это правительство вновь усилило элемент популизма в экономической модели. Рост цен на нефть до 91,5 долл. в 2008г. позволил обеспечить Ирану в период 2000-2008гг. темпы роста в 6,0%, т.е. даже несколько выше, чем в Турции и среднемирового уровня в 3,2%.[13] Однако, если взять для сравнения период после повышения цен, т.е. 2005-2008гг. (т.е. снять влияние фактора всплеска цен с 2005г.), то темпы роста ВВП Турции опережали темпы роста ВВП Ирана, несмотря на высокие цены на нефть(в 2008г.-91 долл.). Таким образом, полученный в результате перестройки экономики импульс ускорения оказался для Турции более стимулирующим фактором, чем цена на нефть для Ирана. Не случайно, что по рейтингу благоприятности условий для предпринимательской деятельности Турция заняла в 2010г. 73 место среди 183 стран, а Иран- всего лишь 137-ое[14].
Снижение цены на нефть с конца 2008г. совпало с развертыванием мирового экономического кризиса. Для большинства стран мира характерным стало усиление вмешательства государства в экономику, использование государственных финансовых ресурсов для поддержки банковской системы, т.е. некоторый возврат к этатистским инструментам. Турция Для Турции эта тенденция также не стала исключением. Как явствует из разработанного антикризисного пакета, оглашенном Р.Эрдоганом в марте 2009г., главным в экономической политике стало повышение внутреннего спроса, государственная поддержка мелкого и среднего бизнеса[15], возможность поддержки банков. Но для Турции соотношение использования рыночных и этатистских инструментов в значительной степени зависит от ее соглашений с МВФ, являвшегося долгие годы координатором экономической политики Турции. Попытка Турции самостоятельно определять параметры своего экономического курса, отказавшись от сотрудничества с МВФ, не получила воплощения из-за начавшегося кризиса, и уже в конце 2008г. правительство приняло решение в пользу нового соглашения с МВФ[16], что свидетельствовало о сохранение тенденции на сохранение рыночной модели.
Влияние мирового кризиса на формирование иранской экономической модели было неоднозначным. С одной стороны были приняты меры протекционисткого и нерыночного характера. Так, в летом 2009г. вышло правительственное постановление, согласно которого предприятия государственного сектора должны были заменять импорт сырья и полуфабрикатов аналогичной отечественной продукцией. Для защиты сельскохозяйственного производителя были значительно повышены импортные пошлины на импортное продовольствие. В отношении производственных предприятий была проведена реструктуризация долгов за счет государственных средств.[17] Одновременно развитие кризиса заставило правительство Ахмадинежада пойти на внедрение в экономику более рыночных механизмов. В последние два года сокращается субсидирование ряда товаров, в первую очередь, бензина и хлеба. Фактически выведены из обращения «акции участия» и «акции справедливости», как популистские элементы, которые были призваны смягчить социальное недовольство приватизацией. Поставлен на повестку дня вопрос о необходимости внесения в Конституцию изменений, касающихся государственного сектора, так как конституционные нормы тормозили процесс приватизации. Вновь сделана попытка ввести в налоговую практику НДС. Субсидии стали заменяться с конца 2010г. адресной помощью малоимущим слоям населения (так называемая «монетизация льгот»). К рыночным механизмам, внедренным в годы кризиса, можно отнести увеличение срока освобождения от налогов предприятий в свободно-экономических зонах (СЭЗ). К ним же можно отнести и ряд мер, предпринятых в финансовой сфере. Так, в марте 2008 г.было принято решение создании в Иране электронной банковской системы, начат выпуск пластиковых электронных карт. 28 июня 2009г. был принят закон «О развитии новых финансовых институтов для реализации 44 статьи Конституции ИРИ», который обеспечивал условия для активизации деятельности инвестиционных фондов, снизил налоги для физических и юридических лиц, принимающих участие в торгах на иностранных фондовых биржах[18]. В феврале 2010 г. был принят закон более либеральный, чем закон 1983г. о банках в свободных экономических зонах. Были получены заявки об открытии трех зарубежных банков на острове Кешм — от таджикского банка «Таджик банк», банка Кувейта и «Арья Банк», основанного иранской диаспорой за рубежом. [19] В период кризиса стало расти число частных банков, в том числе инвестиционных для ускорения процесса приватизации.
Однако, несмотря на это темпы роста ВВП в период мирового кризиса замедлились, и общий объем ВВП и ВНД Ирана уступает ВВП и ВНД Турции. В 2009г. ВНД Ирана по ППС составлял всего 81,6% от ВНД Турции. Особенно заметен разрыв в объемах ВВП Ирана и Турции по обменному курсу. При почти одинаковом населении (Турция- 74,8 млн., Иран- 72,9 млн. в 2009г.) объем ВВП Турции (617 млрд.долл.) чуть ли не вдвое (на 86%) превосходит ВВП Ирана(331 млрд.долл.)[20]. По прогнозам МВФ (в октябре 2010)Турция, испытав падение ВВП в 2009г. на — 4,7%, в 2010г. выйдет с ростом на 7,8%, в 2011г.- на 3,6% и 2015г.-на 4,0%.[21] В докладе МВФ, который был опубликован в апреле 2010г., прогнозировались более низкие показатели, например, для 2010г. всего 3,1% роста[22]. Для Ирана, который избежал отрицательных темпов в 2009г., показатели на перспективу более низкие- всего 1,6% на 2010г., 3,0%- на 2011г. и 3,0% — на 2015г. При этом пересмотр апрельских прогнозов был произведен в сторону снижения, особенно в отношении 2010г.(с 3% до 1,6%). Несмотря на заявленную приоритетность социальной политики, Иран отстает от Турции и по индексу человеческого развития. В 2009г. Турция по этому показателю заняла 79 место (войдя в группу стран с высоким уровнем развития экономики), а Иран- 88 место (средний уровень развития).
Но может ли это свидетельствовать вполне корректно о большей эффективности светской и вестернизованной турецкой модели? Однозначного ответа на этот вопрос, как представляется, дать нельзя. Функционирование турецкой и иранской моделей в последние несколько лет проходила в различных внешнеэкономических условиях. Реализация иранской модели в первой половине 2000-х годов давала все основания прогнозировать поступательное и весьма динамичное развитие, с постепенным включением ее в мировую экономику на макро-и микроуровнях (но с сохранением защитных социальных механизмов, базирующихся на исламских принципах). Общеизвестно, что эффективное функционирование рыночной экономики требует свободного перемещения товаров и капиталов, как в стране, так и на мировом рынке. Но преградой такому функционированию стали со второй половины 2000-х годов экономические санкции в отношении Ирана, введенные Советом безопасности ООН с конца 2006г., а США- ранее. Наиболее негативными для иранской экономики стали введенные в июле 2010г. санкции ЕС и дополнительные санкции США. Может быть, МВФ поэтому и снизил в октябре 2010г. прогнозные оценки по Ирану.
Под действие санкций попали крупнейшие иранские банки, промышленные и транспортные компании. Наиболее серьезный удар нанесен по энергетическому сектору ИРИ. Заметно сократился в 2010г. приток иностранных инвестиций. На основе резолюции СБ №1929 от 9 июня 2010 г. ЕС, Канада, Австралия и Японии осенью 2010 г. запретили инвестиции в банковский сектор Ирана.[23] Безусловно, это отрицательно отразилось на экономическом развитии. Иранские предприятия стали испытывать трудности с импортом необходимых для производства полуфабрикатов, особенно фармацевтика. По некоторым данным, с лета 2009г. себестоимость импорта промышленного оборудования выросла на 30%. [24], перебои с поставками вызвали естественный рост цен в зависимых от них отраслях экономики. Со аналогичными проблемами столкнулись иранские фармацевтические и компании по производству строительных материалов. Влияние санкций и мирового кризиса, неизбежно ведущие к резкому ухудшению экономического положения, могут по-разному отразиться на изменениях в экономической модели Ирана. Это может стать и стимулом для ускорения формирования рыночной экономики, но может, особенно при нулевых темпах ВВП, и особенно ниже нулевых, привести к обратному. В этом случае будет продолжена политика субсидирования, замедлится процесс приватизации. В 2009 г. уже был ужесточен контроль за валютными операциями, прорабатывалась перспектива полного перехода при ведении валютных расчетов с доллара на евро, был введен жесткий контроль над импортом и экспортом продовольствия. Во внешнеторговой практике, особенно в области импорта, расширено применение нетарифных методов, что противоречит принципам рыночной экономики. В 2010г. был создан Фонд национального развития, призванный заменить Нефтяной резервный фонд, что реально означает усиление роли государства в инвестиционном процессе.
Тем не менее обозначившаяся в последнее пятилетие потеря иранской моделью своей эффективности по сравнению с турецкой не является результатом действия самой иранской модели, а в большей степени — следствием политического давления извне на внешнеполитический курс правительства М.Ахмадинежада. В годы, когда экономика Ирана находилась в одинаковых с другими странами условиях, ее развитие, как показано выше, было достаточно эффективным. При этом, в отличие от многих стран, осваивавших рыночную модель развития, Иран практически не имел внешнего долга (в 2009г. всего 4,1% от ВВП). Размеры долга Ирана на конец 2009г. составляли всего 13,4 млрд.долл, Турции- 251,4 млрд. долл., т.е. почти в 19 раз больше. Экономическая политика правительства М.Ахмадинежада не только не противоречила принципам рыночной экономики, а наоборот, старалась использовать современные экономические инструменты, достаточно эффективно совмещая их с исламскими нормами ведения хозяйства.
1. Рассчитано по: TURKSTAT, Statistical Indicators,1923-2006. P.670
2. Там же. С.670.
3. Расcчитано по : Bank Markazi Iran. Changing Trend in Iranian Companies.Tehran.1965.P.124.
4. Рассчитано по :Robert E.Looney. «The Economic Development of Iran. A Recent Survey with Projections to 1981». New York. 1973.P.XIX,4. Julian Bharier. «Economic Development in Iran. 1900-1970.». London.1971.P.58-59.
5. Maddison A. Monitoring the World Economy: A Millennial Perspective. Paris: OECD, 2001.P.215.
6. Maddison A. Monitoring the World Economy: A Millennial Perspective. Paris: OECD, 2001.P.215. (В ценах 1991г.).
7. www.Worldbank.org. Washington. 2010. GNI per capita (б/с/).
8. US Energy information Administration. Independent Statistics and Analysis. www.eia.doe.gov.
9. Расчет по: www.Worldbank.org.(б/с).
10. World Development Report 2010. Washington. P.385
11. Расчет по данным : Worldbank.org. Washington. 2010. GNI per capita.
12. World Development Report 2006. Washington. P.294-295.
13. World Development Report 2010. Washington. P.384.
14. Ведение бизнеса 2010. МРРР. Вашингтон. С.10.
15. Н.Ю. Ульченко. Турция и МВФ: перспективы сотрудничества. –в сб. Турция в условиях новых внутренних и внешних реалий. М.2010.С.112-113.
16. Там же. С.112-116.
17. Н.А.Кожанов.Руководство ИРИ и экономические санкции 2010г. www.iimes.25.01.2011.
18. Н.А.Кожанов. Руководство ИРИ и экономические санкции 2010г. www.iimes.25.01.2011.
19. А.М.Вартанян. Банковская система Ирана в центре внутриполитического противоборства. www.iimes.18.11.2010.
20. www. Data.worlbank.org. 2010.(данные по Ирану и по Турции).
21. IMF.World Economic Outlook. October. International Monetary Fund. 2010. P.179, 183.
22 IMF.World Economic Outlook. April. International Monetary Fund. 2010. P.159.
23. Н.А.Кожанов.Банковский сектор ИРИ и режим экономических санкций. www.iimes.02.11.2010.
24. Н.А.Кожанов.Социально-экономическая ситуация в ИРИ и режим санкций. www.iimes.06.11.2010