Неконкурентные преимущества ТНК в глобальной экономике

Статья посвящена анализу неконкурентных преимуществ транснациональных корпораций в процессе глобализации, как внешних (взаимодействие с государствами и другими корпорациями, использование налоговых льгот), так и внутренних (монополизация рынка, использование трансфертного ценообразования).

Ключевые слова: глобализация, транснациональные корпорации, ТНК, внутрифирменная торговля, слияния и поглощения, экономический шпионаж, трансфертное ценообразование, налоговые льготы, налоговые субсидии, финансовый кризис.

A.Kalashnik. Non-competitive Advantages of TNCs in Global Economy

The article deals with noncompetitive advantages of transnational corporations in the course of globalization, both external (cooperation with governments and other corporations, use of tax rebates and tax subsidies) and internal (market monopolization, transfer pricing).

Key words:globalization, noncompetitive advantages, transnational corporations, TNCs, MNEs, tax rebates, tax subsidies, monopolization, transfer pricing.

Транснациональные компании (ТНК) являются одной из движущих сил процесса мировой глобализации — становления единого рынка товаров, услуг и факторов производства, — так как именно они все в большей степени соединяют эти рынки соответствующими международными потоками, причем доля внутрифирменных потоков увеличивается. Данный вид торговли сопровождается увеличением объема слияний и поглощений с целью дальнейшей монополизации рынков, увеличением возможностей использования трансфертного ценообразования и корреляцией с географией преференциальных торговых соглашений (ПТС)[1]. Такое увеличение влияния ТНК на глобальную экономику привело к возникновению новых тенденций — двустороннему сотрудничеству ТНК и государств, а также появлению понятия «коонкуренция»[2], обозначающему сочетание межфирменной конкуренции и кооперации на мировых рынках. Согласно многим исследованиям, именно ТНК являются источником научно-технического прогресса и инноваций, создавая технопарки, проводя инженерные и строительные кампании, внедряя новые методы организации и управления. Однако у данной тенденции существуют и негативные последствия, такие как сильное влияние на политику национальных государств и ее применение в собственных интересах[3] (например, использование налоговых льгот). Таким образом, соперничество ТНК постепенно стало выходить за границы использования только конкурентных преимуществ в рыночной конкуренции для достижения поставленных целей.

Внутрифирменная торговля ТНК

Достаточно сложно проследить объемы внутрифирменной торговли компаний в связи с отсутствием надлежащей статистики в большинстве стран и различием в методологии подсчета в имеющихся (так, например, США ставят уровень владения одной из сторон долей в компании другой стороны при импорте в 6%, а при экспорте в 10%, в то время как для остальных стран — Израиля, Швеции, Канады, Нидерланд, Польши, Италии, Финляндии и Японии — сбор данных ведется только по отношению к операциям дочерних компаний и филиалов, то есть без учета родительской компании), однако ее роль значительно увеличилась за последние два десятилетия[4].

Доля экспорта дочерних компаний и филиалов, находящихся на территории данных девяти стран, в «родственные» компании составляет порядка 16% всего экспорта. Однако, при добавлении родительских компаний цифра увеличивается до трети всего экспорта. Наиболее подробные данные этого рода операций собираются США Бюро экономического анализа и Бюро переписи населения США. Согласно публикациям последнего[5], в 2010 году торговля США товарами, проходившая между родственными компаниями, составила 40,8% (1,295 млрд долл. США) от всей (3,176 млрд долл. США), при этом в импорте данная цифра составляет 48,6%, а в экспорте 29,2%. Различие может быть отчасти объяснено разными порогами подсчета, так как для экспорта он составляет 10% владения компанией партнером, в то время как для импорта — 6%.

Диаграмма 1. Внутрифирменные зарубежные поставки компаний США,
млрд долл. США, %

Источник: Intra-firm trade: patterns, determinants and policy implications”, OECD working paper No. 114, 2011, стр. 16; «U.S. Goods Trade: Imports & Exports by Related-Parties 2010», U.S. Department of Commerce, U.S. Census Bureau, Washington, D.C. 20230 стр.1; International Trade Statistics Yearbook 2010.

Наибольшая «концентрированность» внутрифирменной торговли США в экспорте приходилась в 2010г. на Нидерланды (48% от 31,4 млрд долл. США), Бельгию (43,2% от 22,6 млрд долл. США), Канаду (42,1% от 206 млрд долл. США) и Сингапур (39,8% от 26,3 млрд долл. США)[6]. Большую часть внутрифирменного экспорта представляли: Относительно импорта главными партнерами были: Ирландия (82,8% от 33,8 млрд долл. США), Япония (78,3% от 120 млрд долл. США) и Саудовская Аравия (77,1% от 31 млрд долл. США)[7].

США является практически единственной странной, которая ведет детализированный сбор данных о внутрифирменной торговле услугами. В контексте ТНК данный вид торговли очень важен, так как именно услуги позволяют поддерживать взаимосвязь блоков, которые и представляют корпорации. На внутрифирменный импорт услуг в 2008г. приходилось 22% от всего импорта, а на экспорт — 26%. Наибольшая концентрация достигалась в секторе «менеджмента и консультационных услуг» (88% экспорта и 86% импорта), который необходим для повышения эффективности производственных и сбытовых сетей ТНК, секторе «исследования, разработки и тестирование» (83% экспорта и 73% импорта), который является основой разработки новых технологий и успеха ТНК, и секторе «компьютерные и информационные услуги» (43% экспорта и 77% импорта), которые координируют деятельность блоков[8].

Существует два наиболее известных подхода к причине увеличения внутрифирменной торговли. Согласно первому, катализатором роста внутрифирменных потоков товаров и услуг (в частности, внимание уделяется именно товарам, находящимся на промежуточной стадии обработки, так как они составляют основной объем рассматриваемых потоков, особенно в горизонтально интегрированных компаниях; однако начинает развиваться и «противоположная» тенденция — торговля готовыми товарами, которая объясняется возникновением собственных сильных внутрифирменных сбытовых сетей[9]) является торговая либерализация[10], заключающаяся в снижении тарифных ставок и прочих ограничений и имеющая глобальный масштаб после заключения международных торговых соглашений, имеющих как всеобъемлющий характер (ГАТТ[11], затем соглашения в рамках ВТО), так и дискриминирующий (ПТС[12]). Согласно второму подходу объем внутрифирменной торговли увеличился за счет совершенствования процесса логистики в корпорациях[13] (важную роль здесь играет улучшение средств коммуникации, а также других компонент связывающих торговые «блоки»[14]). Какая бы ни была исходная причина, или их комбинация и существование множества других катализаторов, увеличение внутрифирменной торговли и ее роли может быть объяснено объемами слияний и поглощений, в которых бывшие отношения внефирменной торговли заменяются на внутреннюю.

M&Aкак инструмент монополизации

Слияния и поглощения, как правило, происходят также по двум причинам: из-за желания компании вертикально интегрироваться с поставщиком промежуточного товара[15], или же для усиления своего глобального доминирования (горизонтальная интеграция). Объем международных инвестиций, осуществленных в рамках слияний и поглощений[16], на 21 октября 2011г. составил 822 млрд долл. США[17][18] (за период с начала года). При линейной экстраполяции суммарная величина данных инвестиций может достигнуть 1 трл долл. США к концу года, что на 32% больше чем в предыдущий период:

График 1. Динамика международных слияний и поглощений.

Источник: Investment Newsletter, October 2011, Issue 16, OECD,стр 1. * — прогноз на конец 2011г.

Большинство источников инвестиций расположено в Северной Америке или Западной Европе, однако в последние годы заметно усиливается влияние Китая (включая Гонконг), который является четвертым в списке по совокупному объему финансовых потоков (7% с 3% в 2007г.) и составляет треть всех рассматриваемых инвестиций из развивающихся стран:

Диаграмма 2. Источники и реципиенты инвестиций в рамках слияний и поглощений

Источник: InvestmentNewsletter, October 2011, Issue 16, OECD, стр. 2., рассматриваются международные потоки.

Слияния и поглощения увеличивают неконкурентное преимущество компаний путем постепенной монополизации рынков. Рассматривая отдельные корпорации, наиболее агрессивная стратегия скупки «всего всея» принадлежит Google. Компании принадлежат такие наиболее известные бренды, как: Android (2005г. 50 млн долл. США), Youtube (2006г. 1,650 млрд долл. США), Motorola Mobility (2011г. 12,5 млрд долл. США)[19], которые, со времени покупки, в разы увеличились в цене. В целом, Google приобрел множество компаний, которые могут рассматриваться как вертикально интегрированные поставщики услуг, необходимых в процессе постепенного завоевания поискового сегмента рынка от downstream операций (производство мобильных в рамках Motorola Mobility), через midstream (операционная система Android) к upstream (сама поисковая машина Google, и различные виджеты и приложения для удобства работы пользователя, такие, как Like.com, Jambool, Slide.com, ITA Software, Youtube и проч.)[20]. Google выстраивает жесткую вертикаль и, по словам гендиректора Яндекс Аркадия Волжа, «Эта игра без правил может слишком далеко зайти, Goolge рушит бизнес-экосистему». В самом деле, корпорация играет не только по правилам рыночной конкуренции, но прибегает и к своего рода дискриминации. Так, в последней версии Google Chrome невозможно поставить специальную адресную строку от Яндекса, которая может быть установлена в любом браузере, вернее уже почти любом[21], чем российский поисковик объясняет падение своей доли на рынке на 1,9% до 62,7%.

Практика ТНК на российском рынке

Рассматривая участие российских ненефтегазовых компаний в глобализации, а именно в аспекте слияний и поглощений, к сожалению, можно привести в основном лишь примеры их участия в качестве единиц, «поглощаемых» мировыми гигантами. К таким гигантам, большими конкурирующими[22] шагами покрывающим различные сегменты рынка относятся PepsiCo (доля рынка безалкогольных газированных напитков в 2010г. составила 29,3%) и Coca-Cola (доля рынка безалкогольных газированных напитков в 2010г. составила 42%[23]). В сентябре 2011 года PepsiCo окончательно закрыла сделку по покупке российского продовольственного Вимм-Билль-Данн[24]. Суммарная стоимость сделки составила порядка 5,4 млрд долл. США[25], что представляет собой наибольшую когда–либо сделанную инвестицию в Российский неэнергетический сектор. Вимм-Билль-Данн является производителем таких брендов, как: Агуша, БиоМакс, Домик в деревне, Имунеле, Чудо, J7, Ессентуки, Любимый, Веселый молочник, Мажитель, Чудо ягода и проч. Данная сделка делает Pеpsi крупнейшим производителем молочных и продовольственных товаров России, а Россию — наибольшим сбытовым рынком компании за пределами США. Ожидается, что годовая выручка от «здоровых» продуктов, выпускаемых корпорацией, вырастет с 10 до 13 млрд долл. США благодаря данной сделке, что вписывается в глобальную стратегию компании — поднять данную планку до 30 млрд долл. США к 2020г[26]. Теперь PepsiCo контролирует порядка 40% российского рынка соков. В 2009г. была завершена сделка по покупке PepsiCo ОАО «Лебедянский» — российского производителя соков. Компании принадлежат такие бренды, как: Тропикана, Липтон (как часть продукции PepsiCo), Я, Долька, Тонус, Фруктовый сад, Фрустайл и проч.. Другая треть сокового рынка России (на 2010г. после завершения рассматриваемых сделок) принадлежат Coca-Cola[27]. Компания в ответ на действия PepsiCo так же решила увеличить свое присутствие на российском рынке путем покупки ЗАО «Мултон» (2005г., бренды «Rich», «Добрый», на начало 2010г. имела 19% сокового рынка) и Нидан Соки (2009г., бренды «Моя семья», «Да!», «Caprice», на начало 2010г. имела 13% сокового рынка[28]). Однако Coca-Cola не владеет молочными производителями в отличие от PepsiCo, что ставит последнюю в более выигрышную позицию.

Данная баталия PepsiCo и Coca-Cola является частью глобальной «Войны Кол»[29] (Cola Wars), которая набирает обороты на российской площадке. Данное противостояние перешагнуло границы «дележки» и монополизации рынка газированных безалкогольных напитков (см. таблица 1) и перешло на рынки соков, молочной продукции и даже кваса. Тем самым компании владеют практически монополией на утоление жажды. Однако речь идет не только о конкуренции, но и «взаимопомощи» — коонкуренции. «Я уверен, что парни в Coca-Cola сказали бы, что ничто не способствует их успеху так…как существование PepsiCo», — сказал как то генеральный исполнительный директор PepsiCo Роджер Энрико (1996-2001гг.). Данная коонкуренция согласуется с внутренней конкуренцией как конкурентным преимуществом стран в модели конкурентного ромба Майкла Портера[30]. В самом деле, наличие такого сильного соперника как Coca-Cola илиPepsCo помогает корпорациям поддерживать свою бдительность и инновационность.

Таблица 1. Побрендовая сегментация рынка газированных безалкогольных напитков, %

Источник: Beverage Digest, the beverage industry «s leading information resource for breaking news, analysis, Volume 59 / No. 5, 2011.

В рамках межфирменной конкуренции компаний интересны маркетинговые ходы, особенно продовольственных корпораций, так как продукты питания как таковые не носят настолько дифференцированный характер, как автомобили, бытовая техника и проч., и поэтому требует «обостренного» чутья к тому, что на данный момент необходимо потребителю, который, какова бы ни была экономическая обстановка в стране, будет продолжать потреблять данные товары, вопрос лишь у кого. «Людям всегда надо есть. Если они откажутся от покупки новой машины, то, чтобы утешиться, может, купят несколько шоколадок[31]», — Пол Бюльке, главный исполнительный директор Nestle. Главной целевой аудиторией у крупных продовольственных компаний (таких как Coca-Cola и PepsiCo) являются подростки от 8 до 12 лет[32], на которых нацелен целый шквал рекламы: «быть в центре событий», «брать от жизни все», «попробовать вкус жизни», «оторваться по полной» и прочее, — и все это можно достигнуть благодаря одному лишь напитку, обладающему «уникальнейшим» составом.

Такой маркетинг, нацеленный на изменение повседневных принципов и установку «якорей», ассоциирующихся с успешной жизнью, широко используется

корпорациями, особенно имеющими в качестве потребителя индивида. Одной из первых к такой агрессивной стратегии маркетинга обратилась компания DeBeers, занимающаяся добычей, обработкой и продажей природных алмазов. В 1940е руководство запустило рекламную кампанию «Бриллианты навсегда». Посредством своей рекламы в продукции Голливудской киноиндустрии компании удалось создать прямую ассоциацию бриллиантов с властью, благополучием и любовью[33]. Но агрессивный маркетинг способен не только создавать новые взгляды и рамки (например, продукция компании Apple[34])¸но также и изменять существующие национальные традиции. Так, благодаря одной из своих рекламных кампаний в Китае DeBeers удалось увеличить продажи своей продукции в 1993-2000гг. с 170 млн долл. США до 731 млн долл. США, хотя белый цвет традиционно ассоциируется в стране с несчастьем[35]. Таким образом, правильно продуманный маркетинг создает искусственную ценность продукции, которой не было бы при прочих равных условиях. «Не потому дорого токайское вино, что дороги токайские виноградники, а потомку дороги токайские виноградники, что дорого токайское вино», — писал в своей работе известный австрийский экономист Бем-Баверк.

Взаимодействие ТНК с государствами

DeBeers так же иллюстрирует пример вмешательства ТНК в политическую самостоятельность «принимающих» государств. Согласно публикациям Global Witness, компания была, возможно, вовлечена в торговлю «конфликтными алмазами» (conflict diamonds) во многих африканских странах, где велась разработка алмазных месторождений параллельно с обострением внутренних военных конфликтов, таких как Ангола, Сьерра-Леоне и Демократическая республика Конго[36]. Одним их других известных примеров является влияние, оказанное United Fruit Company (1899-1970гг.) на политическое и экономическое устройство Гватемалы[37] (и прочих стран Центральной Америки).

Если рассматривать взаимодействие компании с государством, под юрисдикцией которого она зарегистрирована, то кооперация правительства США и американских корпораций (как один из примеров данного взаимодействия, который возможно проследить) имеет долгую историю. Во время Второй мировой войны Coca-Cola с подачи Эйзенхауэра запустила кампанию по обеспечению доступа каждого американского солдата к своей продукции за 5 центов. Таким образом, производственные мощности компании «шагали» вслед за продвижением американских военных подразделений[38]. К концу войны компания имела 64 таких зарубежных предприятий, что способствовало продвижению продукции на европейские и азиатские рынки.

В послевоенные годы внешняя торговля США стала рассматриваться как важное орудие в противоборстве с СССР (а теперь с ЕС), как основное средство продвижения экономических интересов страны[39], и ТНК являются одними из его представителей. Так, согласно некоторым исследованиям, ТНК США возможно получают разведданные для повышения конкурентоспособности на рынке[40] (макроэкономическая разведка[41]). Еще в 1980г. Конгресс издал законы, облегчающие доступ национальным компаниям к ресурсам военных лабораторий США (неограниченный доступ получали такие производители военной промышленности, как Lockheed, TRW, Northrop, Martin Marietta), уникальным технологиям, берущим начало именно в военном секторе. Во время правления Джимми Картера ЦРУ делало доклады о новых технологиях в сфере полупроводников, авиапромышленности, а также энергетике. Так, когда стало известно о намерениях Китая создать ГЭС, десятки американских компаний были вовлечены в аналогичные проекты. В 1993г. президент Клинтон объявил, что правительство присоединится к большой тройке — General Motors, Ford, and Chrysler (которые тоже являлись одними из главным поставщиков военных заказов) — в попытке создания автомобиля с повышенной эффективностью использования топлива. Администрация Клинтона, в целом, придала более официальный характер взаимоотношениям национальной разведки и корпораций. В 1995г. в стратегии национальной безопасности отмечалось, что «сбор и анализ разведывательной информации, касающейся экономического развития, будет играть всё более важную роль для понимания мировых экономических тенденций, поможет повысить конкурентоспособность американской экономики, выявив угрозы национальным компаниям со стороны иностранных разведок и нечестной торговой практики. Видя в частном секторе основной источник экономического роста, правительство должно обеспечивать защиту его интересов, способствовать расширению его участия на мировом рынке»[42]. Можно предположить, что, «взамен» на получаемую информацию о своих конкурентах — неконкурентное преимущество, — американские ТНК выходят на новые рынки, или улучшают свои позиции на существующих. Так многие транснациональные инженерные и строительные компании США, такие как Bechtel, Halliburton, Stone&Webster, Brown&Root, ChasMain[43]выходили на рынки развивающихся стран — Венесуэлы, Эквадора, Саудовской Аравии, Панамы, Индонезии[44] и проч. — с целью вовлечения принимающих стран в огромные займы (в частности в виде ценных бумаг США[45] — на сентябрь 2011г. Эквадор, Венесуэла, Индонезия, Бахрейн, Иран, Кувейт, Оман, Катар, Оман, Саудовская Аравия, ОАЭ, Алжир, Габон, Ливия и Нигерия владели казначейскими облигациями США на 229,9 млрд долл. США из 4660.3 млрд долл. США[46]) и подтверждения экономической зависимости от США. Как и планировалось еще администрацией Гарри Трумэна[47], внешняя торговля, коммерческие проекты (и, естественно ТНК) благоприятствовали американской гегемонии в мире.

Помимо государственного экономического шпионажа существует и корпорационный шпионаж, который порой доходит до абсурда. В 2001г. Procter & Gamble обвинялись в найме частных исследователей с целью найти информацию о продукции по уходу за волосами своего конкурента компании Unilever в мусорных баках рядом с его офисами[48]. Дело уладилось посредством 10 млн долл. США. В 2002г. компания Ercicsson, шведский производитель телекоммуникационного оборудования, обнаружила утечку секретной информации иностранному разведывательному агентству. Дело в том, что компания помимо производства мобильной продукции занимается производством радиолокационных установок и ракетных систем наведения для шведского многоцелевого истребителя четвёртого поколения. Примечательно, что после утечки информации Швеция выслала со своей территории двух российских дипломатов, которые официально были «тесно связаны» с делом[49].

Трансфертное ценообразование и налоговые льготы ТНК США

Другое интересное и тщательно изучаемое, особенно налоговыми, преимущество, используемое ТНК является трансфертное ценообразование, которое заключается в реализации продукции во внутрифирменных поставках по отличным от рыночных ценам. Согласно многочисленным исследованиям, цены, которые фирмы назначают по внутренним поставкам (исследуются обычно компании США, так как практически только по ним можно собрать достаточное количество информации) значительно меньше чем те, по которым они поставляют аналогичную продукцию, но неродственным компаниям[50]. Данное явление носит негативные последствия для национальных внешнеторговых статистик стран, искажая реальные платежные балансы, что может привести к ведению неправильной экономической политики. Существует две основные причины, почему транснациональные компании прибегают к трансфертным ценам (отличающимся от рыночных): согласно первой, компании стремятся избежать двойную наценку на свою продукцию, так как при продаже неродственным компаниям покупатель считается конечным потребителем и стоимость им уплаченная является частью глобальной прибыли компании, тогда как при покупке продукции у своего филиала смысла «завышения» цены относительно себестоимости нет, так как обе компании действуют, как правило, в рамках одной и той же стратегии прибыли; согласно второй, изменение цены поставки (в сторону занижения), позволяет уменьшить объемы налога с доходов корпораций и таможенных пошлин. Согласно исследованиям экспортных операций США за 1993-2000гг. средняя цена на продукцию неродственным компаниям была на 43% выше аналогичной продукции, поставляемой в рамках одной корпорации, при чем данный разрыв был 8,8% на недифференцированные товары и 66,7% на дифференцированные[51]. Было подсчитано, что в среднем повышение таможенного тарифа на 1% увеличивает разрыв в цене на 0,56-0,60%. На основе этих данных, примененных к внешней торговле США 2004г., было выявлено, что страна недополучила налога с прибыли корпораций на 5,5 млрд долл. США, а торговый дефицит был искусственно увеличен на 15 млрд долл. США[52] (2,3% от торгового дефицита США на 2004г.[53]).

В США налог на прибыль корпорации составляет 35%. Однако 280 крупнейшим компания страны, входящим в Gobal Fortune 500, за период 2008-10гг. удалось выплатить IRS с 1,353 трл долл. США прибыли лишь 251 млрд долл. США (18,5%)[54]. Данная цифра стала возможна благодаря значительным налоговым льготам законодательства США, которые активно используются американскими ТНК (такие, как активное сотрудничество с целью повышении занятости в рамках национальных стратегий — например, American Job Creation Act 2004[55]). Некоторым компания удалось не только свести к минимуму налоговые обязательства, но и уйти в «отрицательные величины» на протяжение всего рассматриваемого периода, обязывая тем самым казначейство США выдавать себе чеки на дальнейшие налоговые вычеты (одна из причин — переплата налогов за прошедшие периоды, которая выяснилась в последствии пересмотра). Так Pepco Holdings (–57.6% составляет налог на прибыль корпорации; или –508 млн долл. США), General Electric (–45.3%; –4,737 млрд долл. США), PG&E Corp. (–21,2%; –1,027 млрд долл. США), American Electric Power (–9,2%; –545 млн долл. США), Verizon (–2.9%; –951 млн долл. США), Boeing (–1.8%; –178 млн долл. США), Wells Fargo (–1.4%; –681 млн долл. США) получили в сумме в добавок к своей прибыли 8,627 млрд долл. США налоговых вычетов от казначейства США. Рассматриваемые ТНК (все 280 крупнейших) так же заработали значительные налоговые субсидии от правительства в размере 222,7 млн долл. США, например: Wells Fargo (18,0 млн долл. США), AT&T (14.5 млн долл. США), Verizon (12.3 млн долл. США), General Electric (8,4 млн долл. США), IBM (8,3 млн долл. США), Exxon Mobil (4,1 млн долл. США), и Boeing (3,6 млн долл. США).

Удивительно, но в отличие от вышеупомянутых компаний, американские транснациональные компании, работающие в оборонном секторе все же выплачивают большие налоги, однако суммарная доля по-прежнему не достигает и половины необходимой суммы:

Таблица 2. Налоги с прибыли, выплачиваемые крупнейшими ТНК США, работающими в оборонном секторе

Источник: «Corporate Taxpayers & Corporate Tax Dodgers, 2008-10», The Institute on Taxation and Economic Policy, November 2011, стр.8

Устойчивы ли ТНК к кризисам?

Вследствие финансового и экономического кризиса мировой ВВП упал за период с третьего квартала 2008г. до второго квартала 2009г. на 3.2%, в то время как объем экспорта и импорта на 14,7 и 12,8% соответственно. Данное различие в цифрах объясняется по-разному. С одной стороны, более значительный спад в мировой торговле мог явиться результатом того, что кризис негативно повлиял на специфические отрасли, которые имеют большую долю в торговле, чем в ВВП. С другой стороны, некоторые исследования предполагают, что именно наличие глобальных компаний способствовало такому спаду торговли[56], хотя некоторые эксперты все же считают, что ТНК, а именно вертикально интегрированные, способны эффективно противостоять кризисам.

В самом деле, в глобальных производственных цепочках (включая неродственные блоки производства) может иметь место эффект Форрестера — усиление переданной информации вдоль производственной цепи, когда, например, значительное уменьшение спроса заставляет сбытовые структуры снизить свои товарно-материальные запасы и заказы на производство из-за рыночной неопределенности, а уменьшение последнего ведет к созданию запасов в предыдущем блоке производства и так далее, что усиливает колебания в торговле (более того, национальные правительства могут также оказывать давление на компанию вследствие усугубляющейся экономической нестабильности). Однако если компания сильно вертикально интегрирована, то неопределенность минимальна, поэтому колебания должны быть предположительно меньше.

Как бы то ни было, согласно оценке наименьших квадратов модели регрессии импорта США на внутрифирменную торговлю, проведенную ОЭСР, кризис 2008-2009гг. действительно меньше сказался в отраслях, где большая доля операций приходится на операции внутри компаний, возможно именно потому, что меньше данная неопределенность.

За 2009г. внутрифирменный импорт США упал на 24%, между неродственными компаниями — на 27%. Экспорт и в том, и в другом случае упал на 20%. Но сектор производства «средства наземного транспорта, кроме железнодорожного подвижного состава и трамваев, их части и оборудование», где на внутрифирменную торговлю приходится 83% импорта, претерпел спад на 32,5% в импорте внутри фирм и 33,1% вне, в то время как для сектора «черные металлы», где концентрированность составляет 39% в импорте, претерпел спад на 56% во внутрифирменном импорте и 64% в торговле с неродственными компаниями[57], что косвенно подтверждает предположение. (Однако существует и множество контр-примеров.)

Объемы торговли зависят помимо всего прочего и от возможности торговых кредитов. Исследования показывают, что наличие глобальной интегрированной корпорации способствует устойчивости в получении кредитов, так как кредиторы с большим желанием дадут отсрочку компании, принадлежащей глобальной структуре[58].

Таким образом, неконкурентные преимущества ТНК используются все в больших масштабах, что способствует дальнейшему процессу глобализации.

---

1. World Trade Report 2011¸ стр. 64.
2. Yadong Luo, «Toward coopetition within a multinational enterprise: a perspective from foreign subsidiaries» Journal of World Business 40 (2005), стр. 71.
3. Данное явление на глобальном уровне принято называть «корпоратократией» — взаимодействием корпораций, банков и правительств в своем стремлении к глобальной империи. Относиться в основном к США и их продвижению национальных интересов. Джон Перкинс, «Исповедь экономического убийцы», Протекст. М., 2010г., стр. 17. Указанное вмешательство развитых странах в экономики развивающихся носит так же название «неоколониализма». Kwame Nkrumah, «Neo-Colonialism, The Last Stage of Imperialism», International Publishers Co., Inc., USA, 1965.
4. «Intra-firm trade: patterns, determinants and policy implications”, OECD working paper No. 114, 2011, стр.6.
5. «U.S. Goods Trade: Imports & Exports by Related-Parties 2010», U.S. Department of Commerce, U.S. Census Bureau, Washington, D.C. 20230, стр. 1.
6. Там же, стр. 5, для стран с объемом внутрифирменного экспорта США большим 9 млрд долл. США.
7. Там же, стр. 4, для стран с объемом внутрифирменного импорта США большим 20 млрд долл. США.
8. «Intra-firm trade: patterns, determinants and policy implications”, OECD working paper No. 114, 2011, стр. 46.
9. Там же, стр. 6.
10. Yi, Kei-Mu, Can Vertical Specialization Explain the Growth of World Trade» Journal of Political Economy, 111:1 (February, 2003), стр. 52-102.
11. Подробная информация о Генеральном соглашении по тарифам и торговле находится в документациях Всемирной торговой организации, созданной посредством очередного пересмотра данного соглашения в рамках Уругвайского раунда 1987-94гг. (http://www.wto.org)
12. Большое внимание ПТС уделяется в World Trade Report 2011 в связи с нарастанием «обострения» одновременного существования ВТО и данного типа соглашений (чье количество увеличилось с 1950х до 2010г. до 300 штук и продолжает «набирать обороты»), так как последние подрывают состоятельность торговой организации путем пренебрежения ее основного принципа — недискриминационной основы торговли.
13. Например, введение системы Just-In-Time (впервые задействована в компании Toyota в 1950е-60е) — поставки в точно определенные сроки и сокращающей складские расходы, на которые приходилась основная часть опосредующих затрат. Вывод сделан на основе анализа изменения политики компаний Hewlett-Packard и DEC в 1990е, а так же статистических данных расходов внутрифирменной торговли между компаниями США — Канады. Susan E. Feinberg, Michael P. Keane, Tariff Effects on MNC Decisions to Engage in Intra-Firm and Arms-Length Trade, 2005, стр. 17.
14. «Intra-firm trade: patterns, determinants and policy implications”, OECD working paper No. 114, 2011, p. 20.
15. Данное желание может обуславливаться трудностями заключения договора поставки необходимого товара с потенциальным поставщиком (то есть одновременный оффшоринг и оутсорсинг) вследствие его специфичности, в связи с чем заказчик может предпочесть «купить» поставщика и «подстроить» его под свои требования, если этот индивидуальный процесс требует все же меньших инвестиций (внутренний оффшоринг). «Intra-firm trade: patterns, determinants and policy implications”, OECD working paper No. 114, 2011, стр. 19.
16. Объем инвестиций в рамках слияний и поглощений является лишь частью прямых зарубежных инвестиций.
17. Investment Newsletter, October 2011, Issue 16, OECD, стр. 1.
18. Сумма всех инвестиций в слияниях и поглощениях (как международных, так и национальных) составила порядка 1,57 трл долл. США. Bloomberg businessweek, Internet source.
19. «Google Can «t Hire Anyone, So It «s Going Crazy Acquiring Companies», Business Insider, Internet source.
20. Среди прочих брендовых сделок находится покупка компанией Microsoft компании Skype (2011г. 8,5 млрд долл. США). «The Biggest M&A Deals of 2011» Bloomberg businessweek, Internet source
21. «Проделки Google», Эксперт, №43 (776), 2011г.
22. К всемирно известным производителям-монополистам, так же конкурирующим между собой, однако с меньшей степенью концентрации рынков, так же относятся: 1)Mars Inco (бренды «M&M «s», «Snickers», «Mars», «Milky Way», «Skittles», «Twix», «Bounty», «Pedigree», « Whiskas», «Kitekat») На момент с 2003г. по 2007г. компания инвестировала в Россию около 1 млрд долл. США. Однако в отличие от PepsiCo и Coca-Cola компания не стремится поглощать российских производителей, так как считает, что строить с нуля производственные единицы на территории России гораздо рентабельнее, чем перестраивать существующие под свои стандарты. («Мы можем действовать очень быстро», Ведомости, интернет ресурс).
    2)Unilever (бренды «Lipton», «Brooke Bond», «Беседа», «Calvé», «Crème Bonjour», «Rama», «Knorr», «Dove», «Rexona», «Axe», «Timotei», «Domestos», «Инмарко», «Балтимор»). В отличие от Mars компания активно покупает российские производственные мощности и бренды. Из последних крупных сделок — покупка бизнеса «Балтимор» (2009г.) по производству соусов, что дало возможность компании увеличить долю своего присутствия на данном рынке до 40% с 17%, а так же покупка российского производителя мороженого «Инмарко» (2008г.) («Потребители стали более осторожны», Ведомости, Интернет ресурс; «Unilever clinches skincare deal in Russia», The Wall Street Journal, Internet source). Среди грядущих сделок находится покупка российского косметического концерна Калина (бренды «Чистая Линия», «Черный Жемчуг», «Бархатные Ручки», «100 Рецептов Красоты» и «Лесной Бальзам»). Компания так же планирует провести значительные инвестиции в российскую агропромышленность, что коррелирует с мировым трендов инвестиций в данный сектор. (Investment Newsletter, October 2011, Issue 16, OECD, стр. 2)
    3)Nestle (бренды «Nescafé», «КитКат», «Nesquik», «Экстрем», «Кимо», «Ларчик», «Россия — щедрая душа», «Бон Пари», «Nuts», «Золотая марка», «Шок», «Maggi», «48 копеек», «Святой источник», каши «Бытсров»). По собственным оценкам, Nestle контролирует в России половину рынка готовых завтраков, по 40% рынков растворимого кофе и кулинарной продукции, четверть рынка детского питания и пятую часть российского рынка шоколада («В кризис очень хорошо идет мороженое», Ведомости, Интернет ресурс)
23. Beverage Digest, the beverage industry «s leading information resource for breaking news, analysis, Volume 59 / No. 5, 2011.
24. «PepsiCo упразднила совет директоров и правление «Вимм-Билль-Данн Продукты питания»», Ведомости, интернет ресурс.
25. «Pepsi Juices Up in Russia», The Wall Street Journal, Internet source.
26. «Pepsi «s Russian challenge. An American icon becomes Russia’s biggest food firm», The Economist, Internet source.
27. «Pepsi «s Russian challenge. An American icon becomes Russia’s biggest food firm», The Economist, Internet source.
28. «Coca-Cola купила соки «Моя семья»», Российский бизнес, интернет источник.
29. «Cola Wars Continue: Coke and Pepsi in 2006», Harvard Business Review, 2009, Internet Source.
30. «Стратегический взгляд на силы конкуренции», Harvard Business Review Russia, 2008, интернет источник.
31. «В кризис очень хорошо идет мороженое», Ведомости, Интернет ресурс.
32. Marion Nestle, “Food politics: how the food industry influences nutrition and health”, University of California Press, 2007.
33. «De Beers at the Millennium», Harvard Business Review, 2006, Internet Source, стр. 8.
34. «Apple Computer, Inc.: Think Different, Think Online Music», Harvard Business Review, 2004, Internet Source.
35. «De Beers at the Millennium», Harvard Business Review, 2006, Internet Source, стр. 8.
36. «De Beers at the Millennium», Harvard Business Review, 2006, Internet Source, стр. 11.
37. «Banana republic», P. Landmeier, available online http://www.mayaparadise.com/united_fruit_company.htm
38. «Cola Wars Continue: Coke and Pepsi in 2006», Harvard Business Review, 2009, Internet Source.
39. В.Г.Курьеров, Внешнеторговая стратегия США, Международные отношения, 1980г., стр. 7.
40. «Company Spies», Robert Dreyfuss, 1994.
41. Закреплена в исполнительном приказе президента США Р. Рейгана № 12333 «О разведывательной деятельности Соединённых Штатов» от 4 декабря 1981 г. Представляет собой деятельность по сбору разведывательной информации о тенденциях развития экономики иностранных государств, включая сведения о сырьевых ресурсах, развитии критических технологий, финансовых системах, а также международных валютных, сырьевых рынках и др. «Спецслужбы и крупный бизнес США», Электронный научный журнал «Россия и Америка в XXI веке».
42. «Спецслужбы и крупный бизнес США», Электронный научный журнал «Россия и Америка в XXI веке».
43. Джон Перкинс, «Исповедь экономического убийцы», Протекст. М., 2010г, стр 51.
44. Там же, стр. 51.
45. «Спецслужбы и крупный бизнес США», Электронный научный журнал «Россия и Америка в XXI веке».
46. MAJOR FOREIGN HOLDERS OF TREASURY SECURITIES, Department of the Treasury/Federal Reserve Board, November 16, 2011.
47. В.Г.Курьеров, Внешнеторговая стратегия США, Международные отношения, 1980г.
48. «In the company of spies: When competitive intelligence gathering becomes industrial espionage», Business Horizons, 2005, стр 235.
49. Там же, стр. 236.
50. «Transfer Pricing by U.S.-Based Multinational Firms», National Bureau of Economic Research, 2006г., стр. 1.
51. Там же, стр. 3.
52. Там же, стр. 3.
53. U.S.Census Bureau.
54. «Corporate Taxpayers & Corporate Tax Dodgers, 2008-10», The Institute on Taxation and Economic Policy, November 2011, стр. 41.
55. «U.S. Multinational Companies, Dividends, and Taxes», R. Kozlow, P.Abaroa, U.S. Bureau of Economic Analysis, стр. 4.
56. «Intra-firm trade: patterns, determinants and policy implications”, OECD working paper No. 114, 2011, стр. 28
57. Там же, стр. 29.
58. Там же, стр. 29.