«Мировое и национальное хозяйство»
«World and National Economy»

Издание МГИМО МИД России |
ISSN: 2713-0983 |
MGIMO-University

Тенденции установления глобального энергетического порядка

В статье анализируется взаимодействие глобальной экономики и глобальной энергетики

Ключевые слова: глобальная экономика, глобальная энергетика

A.Kopytkin. Trends in The Establishment of The Global Economic Order

The article deals with the interaction of the global economy and the global energetic

Key words: global economy, global energetics

Введение

Да, смотреть на это противно, — сказал один из них,
когда мы, стоя посреди комнаты, рассматривалиего произведение. — Но приятно сознавать, что сделал это собственными руками.
Джером К. Джером. Сборник «Ещё праздные мысли»

Исследование энергетической политики, на котором сегодня остро ощущается напряжение, представляется крайне важным и перспективным. Недавние энергетические конфликты выдвинули энергетику в число приоритетов, на которые сегодня опирается внешняя политика нашей страны. России приходится прилагать немалые усилия, чтобы отстаивать свои позиции ведущей энергетической державы. И у российских дипломатов это не всегда получается.

Информация об энергетических проблемах, которая находится в общем доступе — это лишь верхушка айсберга. Количество игроков на мировом энергетическом рынке увеличивается, взаимопонимание — уменьшается. Все это требует совершенствования методов энергетической дипломатии. При безусловном соблюдении наших национальных интересов, руководствуясь формулой — «Тот, кто контролирует энергетические ресурсы, контролирует мир».

На сегодняшний день на разных уровнях мы часто слышим, что приоритеты российской дипломатии определяются особым положением нашей страны в мировой энергетике, но на деле очень часто получается совсем по-другому. Во многом это объясняется тем, что энергетика находится на стыке нескольких специальностей и требует, в том числе, знания точных наук, потому что затрагивает направления энергетической безопасности, включая деликатные вопросы безопасности в области ядерной энергетики.

Ядерная опасность не признает политики и не имеет национальности. Страшные катастрофы ХХ века вынудили ведущие государства приоткрыть завесу секретности над своими ядерными программами и начать сотрудничать. Эффективная дипломатия в этой области невозможна без специальных знаний физики процессов. И здесь рофессиональней и качественней будут действовать дипломаты, имеющие специальные знания, либо уровень знания точных наук, позволяющий разговаривать на одном языке с техническими специалистами, например, в области атомной энергетики.

 

Тенденции мировой энергетики в период глобального кризиса

«Заглядывать слишком далеко вперёд — недальновидно»
Уинстон Черчилль

В 2011г. о ведущих трендах в энергетике высказались представители международных энергетических организаций, крупнейших нефтегазовых компаний, опубликовавшие свои обзоры и прогнозы до 2030 года. Можно выделить три основных тенденции, имеющие место в настоящее время.

Первая тенденция — стабильное и долгосрочное лидерство ископаемых углеводородов в мировом энергетическом балансе с приоритетом увеличения использования природного газа и каменного угля. Согласно прогнозам, в течение ближайших 25 лет доля использования ископаемых углеводородов не опустится ниже 80%. Возобновляемые источники энергии, несмотря на активное их продвижение, не будут занимать существенной доли в общем энергобалансе.

Тем не менее, вторая тенденция, которую хотелось бы отметить — это как раз развитие альтернативных источников энергии. По прогнозам специалистов, доля альтернативных источников энергии увеличится до 15 % к 2030 году. Именно эти ресурсы сейчас считаются наиболее перспективными.

 

Третья тенденция, которая в последние годы вновь приобрела динамику, это резервирование энергии и энергоносителей. За последние несколько лет многие страны мира пересмотрели свои требования к объемам резервов. США увеличат вдвое объем своего Стратегического нефтяного резерва (SPR) — до 1, 5 млрд баррелей нефти — к 2027 году. Европейский союз в настоящее время также меняет политику в отношении нефтяных и газовых резервов в сторону их увеличения, а также формирует программу расширения подземных хранилищ природного газа.

С учетом этих обстоятельств, мы должны задать себе вопрос: а должны ли поставщики нефти и газа по-прежнему «спасать мир от глобального энергетического кризиса», постоянно увеличивая добычу нефти и газа? Попробуем в этом разобраться.

Существует неписаное правило: чтобы обеспечить энергетическую безопасность, страна должна извлекать не более 30 % ресурсов из одного источника. США уже поставили целью уменьшить количество используемого газа и нефти на три четверти к 2030 году (в том числе, за счет SPR). В Японии сейчас сосредоточено более половины всех альтернативных источников энергии мира, их эффективность год от года увеличивается; кроме того, Япония также планирует уменьшить количество используемой нефти с 50 до 40 % в её энергетическом балансе. Европарламент утвердил положения «зеленой книги», в которой закреплена энергетическая стратегия Европейского союза на ближайшие 25 лет.

Таким образом, многие государства мира уже уяснили это правило. Нефть и газ занимают лидирующую долю в их энергобалансе. Тем не менее, правительства этих стран так же в курсе основных приоритетов энергетического сектора: эффективность энергетики, энергетическая безопасность, экологическая безопасность. В то время как Россия по-прежнему ведет себя так, будто её нефть и газ стали её новым стратегическим оружием XXI века.

Принимая во внимание также то, что мировые запасы нефти и газа уменьшаются, существует два возможных варианта развития событий:

Первый — человечество находит новые запасы нефти и газа. Это, в свою очередь, влечет за собой дополнительные инвестиции в отрасль. Следовательно, нефть и газ вырастут в цене.

Второй — мы не находим новые источники традиционный энергоресурсов. Запасы нефти и газа продолжают уменьшаться, далее имеем дефицит энергоресурсов, и снова рост цен.

Таким образом, эпоха дешевой нефти кончилась. И уже сейчас становится понятно: если вдруг наступит ещё один энергетический кризис, в нем выиграют не крупнейшие потребители нефти и газа, а те, кто сумел максимально «слезть с нефтяной иглы». Из этого можно сделать вывод, что использовать традиционные энергоресурсы нерационально уже сейчас. Мир созрел для перехода на новые источники энергии — альтернативную и возобновляемую энергетику.

Альтернативные источники энергии ещё потому эффективны, что все они используют энергию термоядерного синтеза, и процессы, преобразующие энергию, в них сходны с процессом, происходящем в реакторе АЭС (которые, кстати, также относятся к альтернативным источникам энергии). Действительно, возьмем солнечные батареи. Фотоэлемент, производящий электрическую энергию, использует преобразование, основанное на фотоэлектрическом эффекте, который возникает в неоднородных полупроводниковых структурах при воздействии на них солнечного излучения. Фотоэффект — это испускание свободных электронов веществом под действием солнечного излучения, т. е. фотонов, излучаемых в результате ядерных реакций, проходящих на солнце и подобных тем, которые проводятся в атомных реакторах.

 

Что касается ветроэнергостанций, то энергия в них вырабатывается в результате перехода кинетической энергии вращения ротора в электроэнергию, а крутящий момент возникает в результате движения воздушных масс вследствие разности давлений в разных участках атмосферы. А разность давлений, в свою очередь, появляется из-за разности температур воздуха, нагреваемого тепловой энергией солнца, выделяющейся в результате ядерных реакций. То же самое относится и к геотермальным источникам энергии.

Кстати, наиболее эффективными считаются как раз солнечные батареи, так как с их помощью энергия получается напрямую от солнца, потери энергии наблюдаются только при прохождении пучка фотонов через атмосферу Земли (приблизительно 370 Вт/м2), таким образом плотность пучка фотонов у поверхности Земли составляет около 1000 Вт/м2. Остальное зависит от коэффициента полезного действия (КПД) фотоэлемента. КПД самый высокий у многослойных панелей GalnP/GaAs/Ge, он равен 33% (или 330 Вт на каждый м2 фотоэлемента). Более того, солнечные панели могут работать вне зависимости от погодных условий, главное — продолжительность светового дня.

«Вы можете получить машину любого цвета при условии, что он будет черным»
Генри Форд

В одном из своих выступлений CEO концерна «Shell» Питер Уозер уделил особое внимание действиям отрасли и правительства по развитию альтернативных источников энергии.«Как компания-инноватор, мы готовы способствовать переходу на новые источники энергии и поддерживать «новую зеленую идею», при условии, что речь идет о контракте между нами и будущими поколениями...;Наша основная задача — максимизировать использование мировых запасов нефти и газа. Мы должны увеличить добычу нефти, так как сейчас мы извлекаем не более 1/3 всех возможных запасов традиционных энергоресурсов планеты. Также мы должны разрабатывать новые технологии добычи ресурсов в районе Мексиканского залива, на шельфе Бразилии, думать о нефтеносных песках и нетрадиционном газе».

И что же получается? Какими бы любезными не казались заверения ведущих нефтегазовых корпораций в развитии новых источников энергии, их руководство никогда не поставит под угрозу гигантские ежегодные прибыли ради разработки мифической «зеленой идеи», которая, может быть, будет приносить прибыль лет через 30.

Давайте, тем не менее, рассмотрим и положительную сторону проблемы. Сейчас появилось большое количество последователей этой самой «новой зеленой идеи», считающих проблему поиска новых эффективных источников энергии ключевой для человечества на ближайшие 100 лет. Часто из лагеря зеленых можно слышать обвинения нефтегазовых магнатов в препятствовании развитию альтернативных источников энергии и лоббировании собственных интересов. Что же могло заставить крупнейшие нефтегазовые корпорации инвестировать огромные суммы денег в продвижение «зеленой идеи» и даже создавать специальные подразделения по развитию альтернативной энергетики («Chevron Energy Solution», «BP Solar»)? Получается, что даже компании, контролирующие добычу и продажу нефти и газа, поняли важность новых источников энергии и делают существенные шаги в сторону их развития.

Но если вы также поддерживаете «зеленую идею», не обольщайтесь: точно так же, как нефти, альтернативной энергии понадобятся годы, чтобы занять существенную долю в мировом энергобалансе. Так как у альтернативных источников энергии всё же есть серьезные недостатки. Конечно же, сейчас они намного дороже традиционных. Более того, «новая идея» значимо менее энергоэффективна, нежели чем нефть и газ. Наконец, если бы, скажем, США захотели бы заменить все ТЭС, обеспечивающие энергией округ Колумбия, на ветроэнергостанции, им бы потребовалось больше 200000 установок, которые заняли бы территорию, превышающую площадь города Вашингтон. Поэтому, как упомянул в своей речи Питер Уозер (“Shell”, CEO), проблема не столько в разработке новых технологий, сколько в их глобальном внедрении.

«Правительства малых стран чаще склонны к инновациям»
Билл Гейтс

В последнее десятилетие засвидетельствовано небывалое крушение надежд, возлагаемых на мировую энергетическую систему. После долгого периода изобилия начиная с 2001 года цены на нефть и большую часть энергоносителей резко выросли и стали более неустойчивыми. Легко добываемые местные запасы топлива иссякли, вынуждая крупнейших потребителей зависеть от более длинных и непрочных цепочек поставки.

Неприятности касаются далеко не только нефтяной отрасли. Правительства в таких регионах, как Европа, тревожатся по поводу ненадежности поставок природного газа. Индия и ряд других стран в ближайшие десятилетия предположительно будут сильно зависеть от импорта угля. Правительства почти всех крупных стран-потребителей сейчас, как никогда раньше со времен нефтяных кризисов 1970-х годов, испытывают сомнения относительно своей энергетической безопасности. Тем временем крупнейшие поставщики энергии не уверены, достаточно ли устойчив спрос, чтобы оправдать крупные инвестиции в развитие новых мощностей. Производители и потребители не могут положиться друг на друга, договорившись о том, как лучше финансировать более безопасную энергетическую систему и управлять ею.

На горизонте маячит кризис, и его будет трудно разрешить, поскольку он совпадет с двумя радикальными переменами, которые помешают правительствам управлять мировой энергетической системой.

Первая — это смена источников потребления. Эра растущего спроса на нефть и другое ископаемое топливо в индустриально развитых странах миновала; в будущем спрос будет в основном расти на новых рынках, в первую очередь в Китае и в Индии. Международное энергетическое агентство (МЭА) прогнозирует, что к 2030 году Китай будет зависеть от импорта потребляемой нефти по меньшей мере на две трети, а Индия — и того больше. Эти страны, особенно Китай, предпочитают обеспечивать безопасность своих поставок энергии, полагаясь не столько на коммерческие интересы, сколько на заключение прямых двусторонних сделок о поставках со странами-производителями. Например, энергичный прорыв Китая в Африку, Центральную Азию и другие богатые энергоносителями регионы, который сопровождается льготными межправительственными сделками, является отказом от господствующего рыночного подхода к энергетической безопасности. И поскольку нефть, газ и уголь — глобальные товары, подобные эксклюзивные, непрозрачные отношения затрудняют стабильное функционирование рынков, ставя тем самым под угрозу энергетическую безопасность всех стран.

 

Другое крупное изменение в мировой энергетической системе — растущая озабоченность относительно влияния, которое использование энергии оказывает на окружающую среду, особенно выбросы двуокиси углерода как побочного продукта сжигания ископаемого топлива при обычных технологиях и главной техногенной причины глобального потепления. Беспокойство в связи с изменением климата — одна из причин, из-за которой основные пакеты мер по стимулированию экономики, принятые с начала глобального финансового кризиса в 2007 году, включают объемную часть, касающуюся «зеленой» энергетики. По некоторым данным, на ее долю приходится до 15% всех мировых финансовых затрат на стимулирование экономики.

Именно здесь малые государства вступают в игру. В таких странах, как Дания, альтернативным источникам энергии уделяется большое внимание, и, что более важно, внедрение альтернативных источников в этих странах проходит гораздо быстрее и эффективнее, чем в ведущих мировых державах. Поэтому тот самый переход на новую энергию начнется с малых государств, так как они меньше зависят от традиционных ресурсов, а то, что их территория и население меньше, позволит им провести смену источников энергии намного незаметнее. Кроме того, обеспечение мировой энергетической безопасности не может быть доверено только лишь ведущим державам — США, Китаю; в нем должны участвовать все страны, зависящие от поставок энергоресурсов.

Перед лицом этих новых реалий международные и национальные институты, созданные в последние три десятилетия, чтобы содействовать укреплению энергетической безопасности, с трудом сохраняют актуальность. Самый важный из них — МЭА — мало продвинулся в том, чтобы привлечь новых больших потребителей энергии к процессу принятия решений. Это значит, что агентство едва справляется даже с одной из своих важнейших функций — быть готовым координировать реакцию государств на энергетические шоки, — поскольку крупная и растущая фракция потребителей нефти остается за его периметром и остерегается рыночных подходов к энергетической безопасности.

Другие институты не в лучшем положении. Европейские страны, зависящие от поставок газа из России, подписали договор и создали организацию, задача которой — укрепить безопасность этих поставок, но практический эффект этих шагов оказался ничтожным. «Большая двадцатка» действовала правильно, заявив на саммите в Питсбурге о сокращении энергетических субсидий. Они поощряют излишнее потребление, что вредит и энергетической безопасности, и окружающей среде, но G20 не имеет плана по реальному осуществлению данной политики, а на повестке дня у нее слишком много вопросов, один важнее другого. Крупные производители нефти из ОПЕК мобилизовались с целью содействия тому, что они называют безопасностью спроса, но картель не имеет рычагов, чтобы повлиять на это.

Точно так же практически неэффективны институты, на которые возложена ответственность за борьбу с новыми экологическими вызовами: Киотский протокол почти не способствовал сокращению выбросов, а споры, которые возникли в Копенгагене на международной конференции по проблеме изменения климата (декабрь 2009-го) вокруг содержания будущего договора, затрудняют инвесторам задачу оправдания крупных капиталовложений, необходимых для более чистых энергетических систем. Несмотря на множество международных институтов, занимающихся проблемами энергетики, в их управлении возникли опасные пробелы.

Что делать?

«Консенсус — это то, во что никто не верит и против чего никто не возражает»
Маргарет Тэтчер

Ниже обозначены основные проблемы мировой энергетики. Теперь давайте перейдем к решениям.

Мы должны признать, что, к сожалению, создание мирового энергетического порядка является в настоящее время весьма и весьма далекой перспективой. Но что же мы можем сделать, чтобы хотя бы приблизиться к ней?

1. Беспомощная толпа

На сегодняшних энергетических рынках нет недостатка в институтах; не хватает другого — практической стратегии для введения эффективных норм управления мировой энергетической экономикой. Важнейшую роль играет МЭА, но ему не удается обрести собственный голос. ОПЕК, играющий особую роль для производителей нефти, не способен взять на себя более широкие функции. На учрежденном Международном энергетическом форуме ведется многообещающий диалог между ОПЕК и МЭА, направленный отчасти на повышение прозрачности нефтяных рынков за счет предоставления данных о нефтяной добыче и торговле. Однако на сегодняшний день здесь предпринято крайне мало конкретных шагов. Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) с апломбом занимается сложной проблемой ядерного нераспространения. Однако успехи на этом фронте не приводят к более широкому сотрудничеству по специфическим проблемам энергетики.

Проблемы климата и энергетики почти ежегодно возглавляли повестку дня «большой восьмерки» в течение последнего десятилетия, но мало было сделано, помимо громких и часто бессодержательных заявлений. Так, объявлялось о необходимости ограничить глобальное потепление повышением не более чем на два градуса в предстоящее столетие, несмотря на нынешние тенденции, которые почти гарантируют, что планета намного превысит этот показатель. Хотя усилия по расширению «большой восьмерки» и вхождению в ее состав основных развивающихся стран (Бразилия, Китай, Индия, Мексика и ЮАР), включая создание «большой восьмерки плюс пятерка», основаны на благих намерениях, они реализовывались исключительно на условиях «восьмерки», которой не удалось серьезно вовлечь эти важнейшие страны. «Двадцатка», которая после азиатского финансового кризиса сыграла основную роль в выработке новых финансовых правил, представлялась многообещающим форумом и для решения вопросов энергии и климата. Но такие темы, как глобальный экономический обвал 2008 года, заняли верхние строчки повестки дня. Специальный форум крупнейших эмитентов парниковых газов, собравшийся в Лондоне в октябре прошлого года, дал надежду на гибкую структуру для проведения переговоров о лимитах выбросов, но этот форум тоже забуксовал: его последняя встреча завершилась без принятия новых соглашений и каких-либо сдвигов.

Существующие институты не в состоянии заполнить вакуум. Требуется негромоздкая и легкая на подъем организация — совет по энергетической стабильности (СЭС) по модели Совета по финансовой стабильности в банковском секторе. Такая организация могла бы объединить дюжину крупнейших производителей и пользователей энергии. По части администрирования она функционировала бы в опоре на секретариат МЭА — в настоящее время, несомненно, наиболее компетентный энергетический институт — по аналогии с тем, как Совет по финансовой стабильности пользовался помощью БМР, стимулирующего сотрудничество на мировых финансовых рынках. Поначалу деятельность совета по энергетической стабильности должна быть ситуативной, чтобы другие институты, такие как ОПЕК и те или иные азиатские организации по безопасности, смогли без труда подключиться к его работе. Особым расположением совета должны пользоваться КНР, Индия и другие значимые страны, которые до сих не пользовались вниманием систем управления энергетикой.

2. Куда инвестировать?

Решение всех этих проблем следует начинать не с непомерного увеличения числа институтов, а с концентрации усилий на заполнении наиболее очевидных пустот в управлении мировой энергетической системой. Прежде всего — на поиске способов стимулирования инвестиций в безотлагательно необходимые поставки основных энергоносителей — нефти и газа, а также способов поддержания экологичных технологий, которые в ближайшие десятилетия смогут преобразовать энергетическую систему.

Безопасность поставок нефти и газа оказалась под вопросом не только в связи с быстрым истощением запасов, но и потому, что инвесторы проявляют осторожность при финансировании разведки новых ресурсов. И геология тут не при чем: технологические инновации с лихвой компенсируют истощение обычного ископаемого топлива. Проблему составляют огромные политические и экономические риски, свойственные новым проектам, особенно связанным с поставками энергии через национальные границы и тем самым подверженным различным политическим неопределенностям. Поставщики опасаются, что спрос может не оправдать инвестиций, особенно сейчас, когда растущая озабоченность в связи с изменением климата поставила под сомнение будущее ископаемого топлива, не предложив взамен ясной альтернативы.

Эффективное стимулирование поставок нефти и газа требует наступления сразу на нескольких фронтах. Но сфера, в которой управление наиболее ослаблено и в то же самое время привлекает к себе особое внимание, касается отношений Китая — самого быстро растущего потребителя энергии в мире — с его основными поставщиками в Африке, Центральной Азии, Латинской Америке и на Ближнем Востоке. Гранты, льготные займы и проекты по развитию инфраструктуры, которые китайское правительство постоянно предлагает своим богатым ресурсами деловым партнерам, вызвали критику на Западе. Эта критика в свою очередь раздула страхи в КНР относительно трудностей, которые могут возникнуть с поставками энергии, жизненно необходимой для поддержания китайского экономического чуда. Пока Китай и Запад будут ломать копья по этому вопросу, трудно убедить Пекин, что его энергетическую безопасность, как и безопасность крупных западных потребителей энергии, надежнее всего можно обеспечить за счет прозрачных, исправно функционирующих рынков под управлением эффективных международных институтов, а не за счет непрозрачных льготных сделок.

Когда китайцы выделяют средства на новые источники энергии (часто в объеме, на который другие не желают идти), они выводят на мировой рынок новых поставщиков энергии, что выгодно всем потребителям.

С мировым энергетическим рынком дело обстоит так же, как и с банковским сектором: КНР, как и другие страны, заинтересована в существовании общепринятых практических норм; когда рынки функционируют нормально, энергетическая безопасность Китая укрепляется. И Китай на опыте постигает тот факт, что притоки новых поставок становятся надежнее, если идут из стран с хорошо функционирующими правительствами.

Поддержка новых экологичных технологий — еще одна область деятельности, где на пути достижения правительствами общих интересов стоит вакуум управления. Энергетический сектор сегодня — передовой край технологического развития. Причина отчасти в том, что изменение климата влияет на ожидания, которые общество возлагает на поставщиков энергии. Еще более непосредственной причиной являются надежды правительств на роль, которую инвестиции в энергетическую инфраструктуру способны сыграть в восстановлении экономики. За последний год правительства много говорили о координации усилий по оживлению экономической активности во всем мире. Однако каждое государство принимает решения преимущественно в одиночку. Если бы усилия больше координировались, считают специалисты МВФ и других международных институтов, отдельные правительства могли бы лучше содействовать стимулированию глобальной экономики.

Проблема становится более очевидной, если посмотреть на «зеленую» часть тех 2,5 трлн долл., которые были потрачены на стимулирование глобальной экономики. Только Соединенные Штаты и Китай тратят 1,5 трлн долл., большая доля которых идет на энергетические проекты. Южная Корея выделила 85% своего пакета стимулирующих мер на «зеленые» инвестиции, содействующие эффективному потреблению энергии и понижению выбросов в атмосферу. Британское правительство зарезервировало сотни миллионов фунтов стерлингов на поддержку НИОКР в «зеленых» отраслях. Однако необходима координация, поскольку рынок для экологичных энергетических технологий является глобальным; идеи, выдвигаемые в одной из стран, могут быстро распространиться во всем остальном мире посредством рынка.

Координация программ по введению «зеленых» технологий открывает перспективу новой жизнеспособной глобальной индустрии в сфере экологически чистых технологий, по крайней мере в теории. На практике, однако, такие планы по стимулированию ориентированы на экономический национализм. Программа Соединенных Штатов, например, включает льготы поставщикам из США, и одним из результатов будет то, что если китайская компания попытается поставлять китайскую технологию на ветроэлектрическую станцию в Техасе, она столкнется с враждебным инвестиционным климатом. Подлинная энергетическая революция не состоится, если национализировать технологии. Все лучшие и наиболее конкурентоспособные энергетические технологии совершенствовались за счет мировой конкуренции. Одним из способов начать координацию могло бы стать требование к ведущим по объему затрат на «зеленые» технологии субъектам (в порядке убывания — Соединенные Штаты, Европейский союз, Япония и Китай) периодически оценивать, как действуют их собственные программы и где необходимы новые усилия, в том числе и совместные.

3. Когда вы угрожаете своим покупателям, вы угрожаете собственному носу

Это наглядно доказал предыдущий президент РФ Владимир Путин во время российско-украинского энергетического конфликта. Ведь для поставщика важно продать нефть, иначе это просто черная жижа. Для того, чтобы подобные ситуации не случались, необходима надежная и регулярная структура поставок энергоресурсов, которая должна опираться на принцип «Энергетика без политики».

4. Междисциплинарный подход

Как уже было сказано, проблема глобального ТЭК находится на стыке нескольких специальностей. Только объединив усилия государственных структур, транснациональных энергетических корпораций, научного сектора, мы получим твердый фундамент, который в будущем сможет дать основу для формирования настоящего глобального энергетического порядка.

Таким образом, нам необходима координация, так как и рынок традиционных энергетических ресурсов, и рынок альтернативных источников энергии является глобальным, и идеи, предложенные одной страной, могут распространиться и начать использоваться другими странами. Однако сотрудничество в области «зеленых» технологий невозможно без помощи научно-технических институтов и бизнес-сообщества. Компании отнюдь не готовы выложить триллионы долларов, необходимые в ближайшие десятилетия для развития энергетической инфраструктуры, без достоверных признаков того, что правительства всерьез нацелены на политику, позволяющую частному сектору заработать на таких инвестициях.

Успех на данном направлении способствовал бы созданию необходимых условий для начала сотрудничества в других важных областях. Правительства уже неоднократно пытались заключить многостороннее соглашение об управлении иностранными инвестициями всех типов. Не удавалось им это сделать главным образом ввиду слишком большого разнообразия и противоречивости рассматриваемых тем. Успех более вероятен, если заострить внимание только на энергетической инфраструктуре.

Чтобы начать, требуются лидеры. Сделать это под силу только Соединенным Штатам и Китаю, учитывая их доминирующую роль крупнейших мировых потребителей энергии. Обе страны давно заявляют об обоюдном желании сотрудничать по проблемам энергетики, но им с трудом удается сделать что-то на практике. Более того, исключительно двусторонние отношения не решат наиболее неотложные проблемы мировой энергетики; Соединенные Штаты и Китай в одиночку не могут задавать повестку дня. Однако работа в тандеме при посредстве совета по энергетической стабильности повысила бы доверие к их двусторонним усилиям со стороны других важных игроков и международных институтов. США и КНР знают, что подобное сотрудничество послужит их интересам. Но в конечном итоге целью стоит, как я уже говорил, объединение усилий всех стран и создание единой, стабильной и качественной системы энергообеспечения, способной сбалансировать спрос и предложение в отрасли и приблизить нас к установлению глобального энергетического порядка.


Список использованной литературы

1. Речь Питера Уозера, главного исполнительного директора концерна «Шелл», на круг¬лом столе по экономике в Калгари (Канада), 2011 г.

2. ВР: прогноз развития мировой энергетики до 2030 года, 2011 г.

3. М.М. Лебедева «Мировая политика», изд. «Кнорус», Москва, 2011

4. Б. Обама «Дерзость надежды», изд. «Классика», Санкт-Петербург, 2008

5. Michael T. Klare “Rising Powers, Shrinking Planet: The New Geopolitics of Energy”