Будущее мировых языков

Е.С.Рыкунова, к. геогр. наук, ст. инж., МГУ имени М.В.Ломоносова, географический факультет, кафедра географии мирового хозяйства;

П.Ю.Фомичев, к. геогр. наук, доцент, МГУ имени М.В.Ломоносова, географический факультет, кафедра географии мирового хозяйства

Выдвигается гипотеза, что соотношение между крупнейшими языками в будущем в большой мере уже сегодня задается их способностью распространяться в качестве вторых. При этом именно язык в современном мире становится главным звеном, ответственным за передачу общественно важных представлений и ценностей и определяющим идентичность, что неизбежно влияет на геополитическую конфигурацию. В докладе делаются количественные оценки распространения крупнейших языков с разных позиций.

Ключевые слова: мировые языки, первый язык (L1), второй язык (L2), мировая система языков, распространение языка вне домашнего региона

E.Rykunova, P.Fomichev. Future of Major Languages

The hypothesis is put forward that the relationship between the major languages in the future is to a large extent determined by their ability to spread as the second language at present. At the same time, it is the language in the modern world that becomes the main agent that transmits socially important ideas and values and determines identity, which will inevitably affect the geopolitical configuration. The report makes quantitative assessments of the distribution of the largest languages from different positions.

Keywords: major languages, first language (L1), second language (L2), world system of languages, language spread outside the home region

Гипотеза

Язык – часть культуры и ее носитель. В такой роли он себя проявляет прежде всего когда язык является первым, естественным. Вторые языки, L2, в основном выполняют роль средства международной коммуникации и познания. В то же время закладываются тенденции, и они неизбежно будут усиливаться, что вторые языки в результате языковой смены, language shift, могут стать первыми для потомков их сегодняшних носителей в качестве вторых. Это принципиально изменит самоидентичность людей и будет иметь большое геополитическое значение. Под «мировыми» языками мы понимаем наиболее значимые языки с точки зрения совокупной численности говорящих на них как на первом и втором языке.

По мере роста интернационализации общественной жизни большинство людей на планете столкнется с потребностью владеть и другими языками помимо родного. Постепенно наиболее значимые L2, выступающие lingua franca, для их потомков могут приблизиться к качеству языков L1, особенно если те овладеют ими до уровня разговора в возрасте до 6 лет, станут билингвами в раннем возрасте. Это может создать благоприятную почву для использования приобретенных языков в семьях, в результате чего в следующих поколениях эти языки действительно могут стать языками L1, а прежние со временем будут утрачены. Возможны и другие механизмы language shift.

Так, для многих жителей Гонконга английский язык уже стал первым языком наряду с китайским, и это заставляет их не чувствовать значительного культурного родства с населением материкового Китая, что и является наиболее фундаментальной причиной происходивших в последние годы протестов в этой юрисдикции.

Но количество иностранных языков, которыми может овладеть средний житель планеты, ограничено. При современных методиках это, вероятно, не более, чем 2–3 языка. Возникает вопрос, какие именно языки будут наиболее распространены в будущем как lingua franca. Ведь именно у них окажутся более высокие шансы превратиться когда-нибудь в языки L1 для потомков их вторичных носителей в результате языковой смены.

Абсолютные показатели распространенности крупнейших языков

Пока макролингвистическая картина мира, по крупнейшим языкам, выглядит вполне диверсифицированной. На 10 крупнейших языках в качестве первого говорит только 40% человечества. Значительное число языков выполняет и роль языков-посредников на разных уровнях.

Наиболее наглядно отношения между языками описывает так называемая «гравитационная» модель французского ученого Calvet, L.-J[1]. В ней несколько уровней, и на каждом из них некоторый набор языков через билингвов связан с языком-посредником, выступающим как бы осью для языков, находящихся на орбитах. Английский язык является гиперцентральным, его носители отличаются выраженным монолингвизмом. На орбитах вокруг него расположены около десятка суперцентральных языков. Их носители в качестве второго языка выбирают или английский, или другой суперцентральный язык. Вокруг этих языков в свою очередь вращается порядка 100–200 центральных языков, а к ним тяготеют 6–7 тысяч периферийных языков.

Рис. 1. Гравитационная модель языков. Составлено автором по: Calvet 2007[2]

Однако зачастую наблюдается тенденция для носителей языков более низкого ранга «перескакивать» через язык, находящийся непосредственно на «оси» их «орбиты», и изучать «язык оси» более высокого уровня не дополнительно к нему, а вместо него. Например, сегодня в Индии английский все больше конкурирует как региональный lingua franca с хинди, который исторически играл роль суперцентрального языка для большого числа других местных языков. В результате гравитационная модель упрощается, в ней сокращается количество уровней. Поэтому особенно важна не просто способность языка выступать в роли L2, а распространяться за пределы своего «домашнего» региона. Таковым для некоторого языка мы считаем страны, в которых на нем как на первом говорит более половины населения или, в случае федеративных государств, те, в которых такое имеет место хотя бы в одном субъекте федерации. То есть Канада входит в домашний регион как английского, так и французского, для испанского языка домашним регионом, помимо Испании, являются 19 латиноамериканских государств, для русского – Россия и Беларусь и т. д. Результаты такого расчета можно видеть в таблице 1. Если абсолютные масштабы распространенности как L2 для китайского путунхуа, хинди, французского, русского, индонезийского довольно впечатляющие – хотя и не в такой мере, как для английского, – то за пределами домашнего региона помимо английского более-менее успешно распространились лишь французский, русский и испанский.

Таблица 1

Крупнейшие языки мира по общей численности говорящих с разбивкой на L1 и L2, млн чел.

		L1	L2		L1+L2
			Всего	в т.ч. вне «домашнего региона»
1	Английский	369,9	978,2	915,4	1348,1
2	Китайский путунхуа	921,2	198,7	2,1	1120,0
3	Хинди	342,2	258,2	1,3	600,5
4	Испанский	471,4	71,4	45,1	542,9
5	Арабский (стандартный)	274,0		н. д.	274,0
6	Бенгальский	228,7	39,0	10,0	267,7
7	Французский	79,6	187,4	173,1	267,0
8	Русский	153,7	104,3	85,0	258,0
9	Португальский	232,4	25,2	14,7	257,6
10	Индонезийский	43,6	155,4	0,2	199,0

Составлено по: Ethnologue 2020[3]

Безусловно, численность естественных носителей языка тоже значима. Чем она больше, тем у языка больше «инерционность», которая определяет имеющееся у него историческое время на приобретение способности к распространению как L2. Исторически решающую роль в распространении ведущих языков играли колониальные захваты и миграции. Позднее большое значение стал иметь интерес в мире к национальному региону некоторого языка. Именно это стало причиной снижения международной значимости французского языка в пользу английского, когда сначала Великобритания, а потом США и другие страны, возникшие в результате в первую очередь английских переселений, приобрели большой экономический и политический вес. Ведь по своим языковым особенностям английский не является более удобным для международного общения, нежели французский. Сегодня же в мире появляются новые страны-лидеры, привлекающие всеобщее внимание. Интерес к китайскому языку до 1980-х годов был невелик, но с тех пор он многократно возрос. При большей численности населения успешно развивающиеся страны с большим основанием могут рассчитывать, что их языки в некоторой перспективе станут активно изучаться в качестве вторых.

Относительный успех продвижения языков как вторых

Однако языки-посредники более высокого уровня имеют ускоренное распространение в силу положительной обратной связи – чем больший объем международного общения в разных областях происходит на этом языке, тем больше желание не владеющих им его выучить. Яркий пример тому – скорость распространения английского языка. Это, в свою очередь, способствует более активному «перепрыгиванию» через свой уровень и предпочтению в качестве lingua-franca «для всех нужд» языков – особенно выдающихся лидеров.

Поэтому абсолютных масштабов распространения языка вне «домашнего региона» недостаточно для оценки его способности «устоять» в будущем. В этой связи нами предложен индекс, позволяющий оценить распространение языка как L2 относительно успеха английского языка.

I = (L₂*L_1Engl) / (L₁*L_2Engl),

где L₁ – численность говорящих на данном языке как на первом, L₂ – численность говорящих на данном языке как на втором, L_1Engl – численность говорящих на английском как на первом, L_2Engl – численность говорящих на английском как на втором.

В данном индексе масштабы использования языка в качестве второго, взятые по отношению к его естественной базе говорящих на нем как на первом, сопоставляются с масштабами распространения английского языка как второго, также взвешенного относительно его естественной базы. Расчет представлен в таблице 2.

 

Таблица 2
Результативность распространения крупнейших языков в качестве L2 относительно продвижения английского

	Для совокупного L2	Для L2 вне домашнего региона
Английский	1	1
Китайский путунхуа	0,08	0,0009
Хинди	0,29	0,0015
Испанский	0,06	0,0387
Арабский (стандартный)	(2,37)*	н. д.
Бенгальский	0,06	0,0177
Французский	0,89	0,8787
Русский	0,26	0,2235
Португальский	0,04	0,0256
Индонезийский	1,35	0,0019

* условный индекс, для расчета которого в качестве L1 использована совокупная численность говорящих на всех диалектах арабского в 346,9 млн чел., а в качестве L2 – численность владеющих стандартным арабским

Составлено по: Ethnologue 2020[4]
 

По общему распространению в качестве L2 в сравнении с английским индонезийский даже превзошел его, а французский, хинди и русский показали относительно сопоставимые результаты. Однако вне домашнего региона смогли это сделать лишь французский и, в гораздо меньшей степени, русский.

Вероятно, такая успешность распространения языка вне домашнего региона в сравнении с результатами для английского особенно важна. Для французского языка еще не все потеряно. Однако французский язык несмотря на генетическую принадлежность к другой группе весьма близок к английскому лексически[5], и, конечно, эти два языка сближает применение латинской письменности. С точки зрения языковой конкуренции это может быть как преимуществом, так и недостатком. Такая близость, вне сомнения, в большой степени способствовала передаче статуса главного международного языка от французского к английскому. В то же время у французского еще есть значительный резерв распространения в странах «Франкофонии».

Самое пристальное внимание на сложившуюся ситуацию следует обратить руководству России.  Не исключено, что продвижение русского языка в мире может сделать для престижа России и ее будущей роли гораздо больше, чем другие направления внешней и внутренней политики.

Еще есть шансы укрепить свою региональную роль у хинди, а индонезийский может распространиться и за пределы домашнего региона в другие страны Юго-Восточной Азии.

Если же обратиться к абсолютным цифрам распространения языков из таблицы 1, то, безусловно, хорошие шансы остаются у китайского путунхуа, особенно учитывая усилия китайского правительства по его продвижению. Однако их  сильно ограничивает использование иероглифической письменности. Здесь наблюдается определенный парадокс. Китайский язык отличается простой грамматикой и не очень сложной фонетикой несмотря на использование тонов. Поэтому иероглифическая письменность является по сути единственным препятствием, которое сдерживает его  распространение. Вместо того, чтобы изучать употребление слов, языковые конструкции, идиоматическое выражения, грамматику изучающие китайский основное время и усилия тратят на запоминание иероглифов, их внешнего вида и звучания. В принятой в КНР упрощенной записи иероглифов последнее почти не отражено в их начертании. Традиционная же запись, отражая звучание в большей степени, особенно сложна для запоминания. Возможно, если бы были изобретены методы, позволяющие сравнительно быстро запоминать иероглифы на системной основе, в распространении китайского языка в мире произошел бы серьезный прорыв.

Заключение и перспективы

Будущее мировых языков в первую очередь зависит от их способности распространяться в роли второго языка. Это связано с неизбежностью языкового перехода, в результате которого естественные носители языков, которые не стали массово осваиваться как вторые, будут постепенно все больше переходить на языки-посредники в качестве своего первого языка. Немаловажную роль в настоящее время играет и численность естественных носителей, определяющая «инерционность» языка, то есть имеющееся историческое время для обретения языком способности распространяться в качестве второго. В этой связи к мировым языкам следует относить крупнейшие языки по общей численности их носителей, естественных и вторичных.

Хотя можно было предположить, что средний человек способен овладеть 2–3  иностранными языками и, таким образом, использовать как свой региональный язык-посредник, так и глобальный lingua franca, может возникнуть эффект «перескакивания через уровень», когда в качестве второго выбирается язык-посредник более высокого уровня не в дополнение к своему региональному языку межнационального общения, а вместо него. Такой процесс идет в Индии, в которой английский конкурирует в таком качестве с хинди. Подобное наблюдается и на пространстве СНГ, где определенные силы предпринимают шаги по вытеснению русского языка. Призывы в этом направлении раздаются и в национальных регионах России от лица отдельных общественных деятелей, стремящихся изъять русский язык из школьных программ, увеличив время на изучение английского. Однако они не учитывают того факта, что для некоторого народа потеря в перспективе своего языка в пользу регионального lingua franca ведет лишь к частичной утрате национальной идентичности, так как в данном случае происходит переход на язык народа, с которым у него в силу общего исторического прошлого в большой степени совпадают представления о человеческом общежитии и ценности. В то же время переход в качестве первого в перспективе на язык, выступающий сегодня lingua franca более высокого уровня, особенно глобального, как правило, ведет к полной потере национальной идентичности. Языковая система в результате таких процессов упрощается.

Ведущие посреднические языки, особенно английский, распространяются ускоренно по причине положительной обратной связи: чем больше объем общения и информации на языке, тем больше желающих его освоить. По этой причине у других языков историческое время, имеющееся для приобретения способности распространяться как второй, сжимается. С другой стороны, помимо колониального прошлого и миграций, важным первоначальным фактором формирования интереса к иностранному языку выступают достижения соответствующих стран в различных областях, в первую очередь в экономике и технологическом развитии, а также их политическое влияние. Именно этот фактор прежде больше всего способствовал распространению английского языка в странах, в которых сегодня на нем пока не говорят как на родном. В этой связи хорошие перспективы могли бы быть у китайского языка, но его распространению препятствует его сложность, связанная с иероглифической системой письма. Хотя в остальных отношениях китайский язык считается сравнительно несложным, необходимость усваивать начертание и звучание новых иероглифов сильно замедляет усвоение других компонентов языка, таких как лексика, грамматика, употребление слов. Однако не исключено появление новых методов изучения китайского языка, позволяющих приблизить усвоение иероглифов к тому, как в других языках изучается азбука. Если время на изучения китайского языка сократится, это может значительно изменить складывающиеся пропорции в мировой системе языков.

Наконец, самое серьезное внимание необходимо уделить продвижению в мире русского языка. Применяемых мер для этого недостаточно. Помимо сравнительно сложной системы склонений и спряжений, немалые трудности для иностранцев, особенно тех, языки которых используют латиницу, представляет освоение кириллической письменности. Здесь стоит обратить внимание на опыт сербского языка, в котором применяется как кириллица, так и латиница. Причем каждой букве в кириллице строго соответствует своя буква в латинице, что исключает разнообразие вариантов записи, характерное для романизации русского языка путем обычной транслитерации. Существует не менее полутора десятков вариантов транслитерации русского на основе английского алфавита, не говоря об использовании других латинских азбук. Введение официального параллельного алфавита для латинской записи русского существенно облегчило бы иностранцам его первоначальное изучение. Большую трудность представляет также разнообразное ударение в словах, которую тоже можно было бы исключить путем проставления ударения в текстах, предназначенных для чтения иностранцами. Если к задаче продвижения русского языка отнестись не просто как к некоторым мероприятиям в сфере культуры, а как к важному «мягкому фактору» (выражения «мягкая сила» лучше избегать) улучшения имиджа страны в мире, ее влияния и авторитета, то комплекс мер должен быть еще шире, затрагивающим институциональные, политические и другие области.