Японские ТНК в ЕС: последствия брексита и пандемии

Киселева И., студент МГИМО МИД России

Ребрей С.М., к.э.н., доцент, МГИМО МИД России

В статье рассматривается деятельность японских ТНК в странах Евросоюза в 2016-2021 гг. и основные факторы, привлекающие японские корпорации в Европу. Активность японских ТНК анализируется с помощью динамики ввоза японского капитала в форме прямых инвестиций в страны Евросоюза в 2016-2021 гг. В 2019 г. объемы японских ПЗИ в Европе достигли исторического максимума в результате роста числа сделок в форме слияний и поглощений, заключения Соглашения об экономическом партнерстве между ЕС и Японией, а также расширения географической структуры экспорта японского капитала. Также существенное влияние на международное движение капитала оказала пандемия COVID-19 и выход Великобритании из ЕС. Динамика притока японского капитала в 2016-2021 гг. в значительной степени определялась количеством и масштабами сделок в форме слияний и поглощений. Несмотря на то, что выход Великобритании из ЕС и пандемия COVID-19 породили неуверенность среди инвесторов и создали серьезные сложности для японской транснационализации, в ближайшие годы европейский регион, вероятно, останется вторым крупнейшим реципиентом ПЗИ Японии после США.

Ключевые слова: Япония, Европейский союз, ПЗИ, ТНК, брексит, пандемия СOVID-19, транснационализация.

Japanese TNCs in Europe: Consequences of Brexit and Pandemic

Kiseleva I., student, MGIMO University

Rebrey S.M., Ph.D., assoc.prof., MGIMO University

The article is concerned with the activities of Japanese MNC’s in the EU countries in 2016-2021 and the factors attracting Japanese corporations to Europe. The activity of Japanese MNCs is analysed using the dynamics of Japanese capital imports in the form of FDI in the EU countries in 2016-2021. In 2019, Japanese FDI in Europe reached a historic maximum as a result of an increase in M&A deals, the conclusion of the EU-Japan Economic Partnership Agreement, as well as of the geographical expansion of Japanese capital exports. The COVID-19 pandemic and the UK's exit from the EU also had a significant impact on international capital flows. The dynamics of Japanese capital inflows in 2016-2021 was largely determined by the number and scale of M&A deals. Although the UK's exit from the EU and the COVID-19 pandemic created uncertainty among investors and posed serious challenges for Japanese transnationalization, in the coming years, Europe is likely to remain the second largest recipient of Japanese FDI after the US.

Keywords: Japan, European Union, FDI, MNC’s, Brexit, COVID-19 pandemic, transnationalization.

Введение

Япония является одним из ключевых участников международного движения капитала, выступая в роли крупнейшего нетто-экспортера прямых инвестиций в мире. В 2020 г. на долю Японии пришлось 15,6%[1] всего экспортируемого капитала в форме прямых инвестиций.

Перенос производственно-сбытовых мощностей за рубеж стал магистральной тенденций развития японской экономики в результате кризиса «экономики мыльного пузыря». На фоне сокращения инвестиций во внутреннее производство, этот процесс привел к деиндустриализации экономики. Вынос производственных мощностей за рубеж начался еще в 1960- х гг. и стал естественным следствием индустриализации, затем постиндустриализации экономики, обладающей скудными природными ресурсами и дорожающей рабочей силой. С целью снижения производственных, сбытовых и других издержек крупные японские корпорации стали открывать филиалы в азиатских странах, а для преодоления торговых барьеров и повышения конкурентоспособности японских товаров на рынках развитых стран – в США и Европе. Трехкратная ревальвация йены в результате плазского соглашения в 1985 г. сделала зарубежные инвестиции еще более выгодным вложением.

На современном этапе развития зарубежная база производит около четверти японской продукции, а в некоторых отраслях, таких как автомобилестроение, на зарубежные мощности приходится около половины производства. Такая модель видится перспективной для развития экономики, испытывающей нехватку не только природных ресурсов, но и трудовых – старение населения и сокращение рождаемости в сопровождении закрытой миграционной политики приводит к нарастающему сокращению трудовых ресурсов страны. Старение населения также способствует снижению спроса. Поэтому транснационализация производства и экспорт продукции является выходом из сложившихся условиях на внутреннем рынке.

Западное направление на протяжении многих десятилетий является важнейшим в географической структуре экспорта японских прямых зарубежных инвестиций (ПЗИ). При этом в разные годы лидерами становились как США, так и Евросоюз. Преимущества единого европейского рынка, в рамках которого осуществляется свободное движение капитала, а также товаров, услуг и рабочей силы, обеспечивают значительное сокращение издержек производителей [Bruno, Campos, Estrin, 2021]. Кроме того, единый европейский рынок предоставляет возможности реализации эффекта масштаба для зарубежных дочерних компаний [Aristotelous, Fountas, 1996]. Относительно низкие ставки корпоративного налога также выгодно отличают Европу от других регионов мира, что позволяет сократить предпринимательские издержки [Davies, Siedschlag, Studnicka, 2018]. Современные технологии и высокоразвитая инфраструктура, грамотная инвестиционная политика создают условия для успешного ведения и развития бизнеса в ЕС [El-Agraa, 2011]. Кроме того, страны Европы привлекают инвесторов наличием крупных и развитых международных финансовых центров и оффшоров, обеспечивающих налоговые выгоды и упрощенные административные процедуры [Levin, 2002]. Однако пандемия COVID-19 и вводимые ограничительные меры создают серьезные препятствия для предпринимателей во всех странах мира, в том числе и Европе — одном из наиболее пострадавших регионов [Javorcik, 2020]. Более того, непростой процесс выхода из Европейского союза Великобритании, главного реципиента иностранного капитала и крупнейшей площадки для международного бизнеса в регионе, в течение нескольких лет создавал ощущение неопределенности в инвестиционной среде [Welfens, Baier, 2018] и заставил многие зарубежные компании переместить свои производства в иные страны или изменить стратегии ведения бизнеса. Таким образом, совокупность внешних и внутренних факторов значительно повлияла на вывоз японских ПЗИ в страны Европы в последние годы.

Цель данного исследования — выделить основные тенденции и факторы экспорта прямых инвестиций Японии в страны Европейского союза в 2016-2021 гг. В первой части исследования рассмотрена динамика вывоза японских ПЗИ в страны Европы в 2015-2019 гг., во второй — географическая и отраслевая структуры экспорта прямых инвестиций Японии. В третьей части отражены последствия выхода из ЕС Великобритании, важнейшего в Европе реципиента ПЗИ Японии, для функционирования японских компаний. В рамках четвертой части рассмотрены последствия пандемии COVID-19 для японской транснационализации в Европе, а также представлен прогноз относительно дальнейшей роли ЕС в привлечении ПЗИ Японии.

Обзор литературы

Специфике вывоза японского капитала в страны Европы посвящено значительное число работ. В научном дискурсе данный вопрос занял важное место еще в конце 1980-х гг., когда началась активная экспансия японского капитала. Эксперты отмечают особую значимость европейского направления в географической структуре экспорта прямых инвестиций Японии с 1970-х гг. [Sachwald, 2016], что обусловлено благоприятной инфраструктурой и развитыми институтами в странах Европы [Sazanami, 1992]; возможностью обмена опытом и сотрудничества в отдельных отраслях [Neven, Siotos, 1993]; преимуществами, предоставляемыми общим рынком [Hirata, 1993]. Великобритания на протяжении десятилетий играет роль ключевой площадки для ведения японского бизнеса в Европе [Strange, 1993]. Германия и другие страны Западной Европы также обладают высокой инвестиционной привлекательностью, однако межкультурные различия создают дополнительные трудности [Lincoln, Kerbo, 1995]. Центрально-Восточная Европа привлекает японские компании относительно дешевой рабочей силой [Cieślik, Ryan, 2002]. Стоит заметить, что обширная статистика о динамике и основных направлениях ПЗИ Японии представлена в многочисленных докладах JETRO разных лет (White Papers on Foreign Direct Investment, Global Trade and Investment Report, Survey on Business Conditions of Japanese Companies in Europe).

С 2016 г. брексит начинает негативно влиять на динамику вывоза японских ПЗИ в Европу, поскольку именно Великобритания выступала главным хабом для японского капитала на пути в ЕС [Ребрей, 2016]. Брексит породил серьезный скептицизм в отношении Великобритании среди японских инвесторов, что отразилось в перемещении ряда крупных производств в страны континентальной Европы. Основными факторами стали: ожидание введения таможенных пошлин и процедур, вероятное возникновение сбоев в цепочках поставок и изменение ставок корпоративного налога [Maidment, 2019]. Одним из наиболее серьезных вызовов для функционирования японского бизнеса в Великобритании после брексита стало прекращение доступа к единому европейскому рынку, что негативно сказалось на производственных отраслях, в частности, машиностроении и авиационном секторе [Suzuki, 2020].

Пандемия COVID-19 вызвала существенный рост неопределенности среди японских инвесторов [Chen, Senga, and Zhang, 2020]. Ограничительные меры негативно влияли на глобальные цепочки добавленной стоимости и создавали серьезные трудности для зарубежных производств [Hayakawa and Mukunoki, 2020]. Нарушение глобальных цепочек привело к изменениям в стратегиях японского бизнеса [Zhang, 2021]. Кроме того, степень жесткости вводимых национальными правительствами ограничительных мер ощутимо влияет на условия ведения бизнеса в стране, в частности, подобные ограничения в Европе стали одними из самых строгих в мире [Kimura et al., 2020].

Ключевым методом данного исследования является социально-экономический статистический анализ, что обусловлено необходимостью изучения ключевых показателей объемов вывоза японского капитала в Европу, географической и отраслевой структуры экспорта ПЗИ Японии, а также выявления особенностей функционирования отдельных японских предприятий в условиях брексита и пандемии COVID-19. Кроме того, для изучения изменения динамики вывоза капитала и определения значимости отдельных направлений экспорта капитала (а также европейского региона в целом в сравнении с другими регионами мира) использован метод компаративного анализа.

Результаты исследования

1. Динамика японских ПЗИ в ЕС

В 2016 г. объем ПЗИ Японии (рис.1) достиг исторического максимума (169,6 млрд долл.) в результате прироста почти на четверть (24,3%), хотя 2014-2015 гг. характеризовались негативной динамикой, обусловленной внутренними факторами (девальвация иены в результате проведения политики количественного смягчения) и коррелировавшей с общемировым трендом на сокращение вывоза ПЗИ [Ребрей, 2016]. Так, в 2014 г. общий объем вывоза ПЗИ в мире сократился на 17% вследствие возросших геополитических рисков и глобальной экономической нестабильности [Ребрей, 2016а]. В 2016 г. страны Европы стали главным направлением в географической структуре потоков японских ПЗИ (опередив США и азиатский регион), что было обеспечено резким всплеском в объемах вывоза капитала в Великобританию (рост в 3,7 раза по сравнению с 2015 г.). В сентябре 2016 г. японский холдинг SoftBank Group приобрел британский ARM Holdings plc (компания по разработке полупроводников) за 30,8 млрд долл. Данная сделка, ставшая крупнейшим за последние годы внешним слиянием и поглощением японской компании, обеспечила значительную часть притока японских ПЗИ в Великобританию[2].

Рисунок 1

Источник: Составлено по данным JETRO (Japanese External Trade Organization). URL: https://www.jetro.go.jp/en/reports/statistics.html (accessed 24.02.22)

В 2017 г. объем ПЗИ Японии в страны Европейского союза сократился на 17,8% до 56,8 млрд долл. Японские ТНК, располагавшие филиалами в ЕС, отмечали, что в 2017 г. одной из главных сложностей ведения бизнеса в Европе стала проблема поиска трудовых ресурсов на фоне ужесточения условий на рынке труда, а в странах ЦВЕ — рост затрат на рабочую силу. По сравнению с 2016 г. номинальная ставка заработной платы увеличилась на 3% в Братиславе, Варшаве и Праге, в Будапеште и Бухаресте — на 7-9%[3]. В 2018 г. экспорт прямых инвестиций Японии упал на 8,5%, отчасти данный тренд объясняется сокращением на 23,8% количества сделок в форме слияний и поглощений, чье значение неуклонно росло в предыдущие годы. В то же время вывоз японских прямых инвестиций в страны Европейского союза сократился на 16,3%.

В 2019 г. был зафиксирован новый исторический максимум в объемах экспорта японских ПЗИ (258,4 млрд долл., в 2018 г. — 160,3 млрд долл.), из них на ЕС пришлось 31%, что вновь сделало регион важнейшим направлением японских ПЗИ. Данное явление обусловлено рядом факторов. В 2019 г. более чем в два раза увеличилось число сделок в форме слияний и поглощений. Крупный японский фармацевтический концерн Takeda Pharmaceutical Co. поглотил ирландскую компанию Shire[4]. Стоимость данной сделки составила 76,9 млрд долл., что обеспечило значительный приток капитала Японии в Европу в 2019 г. Кроме того, важным фактором активизации европейского направления инвестирования стала либерализация торговли и движения капитала в рамках Соглашения об экономическом партнерстве между ЕС и Японией 2018 г. Данное соглашение является крупнейшей двусторонней торговой сделкой, когда-либо заключенной ЕС с точки зрения размера рынка, охватывающего около 30% мирового ВВП [Sapir, Chowdhry, Terzi, 2018].

2. Географическая и отраслевая структура ПЗИ Японии в ЕС. Деятельность ТНК

В географической структуре экспорта японского капитала в Европу в 2016-2021 гг. лидерами оставались Великобритания и Нидерланды (рис. 2), где сосредоточены японские филиалы финансовой, страховой и банковских сфер.

Рисунок 2

Составлено по данным JETRO (Japanese External Trade Organization). URL: https://www.jetro.go.jp/en/reports/statistics.html (accessed 24.02.22)

Лондон и Амстердам[5] являются международными хабами для транзита прямых инвестиций как в страны ЕС, так и в другие регионы мира. Кроме того, для данных стран характерна офшоропроводящая специализация [Булатов, Габарта, Сергеев, 2020]. Так, до 80% входящих в Нидерланды прямых инвестиций сразу же направляются в иные офшорные юрисдикции и регионы с упрощенным налоговым режимом[6]. Данное явление подтверждается показателями числа японских зарубежных компаний в странах Европы: в Нидерландах расположено значительно меньше японских филиалов, чем в Германии и Франции, хотя по объему ПЗИ из Японии Нидерланды опережают эти страны (рис. 4). В середине 2010-х гг. Япония оставалась вторым по значимости инвестором в экономику Амстердама и Лондона после США[7]. В столице Нидерландов базируются аффилированные компании таких крупных японских корпораций как Bank of Tokyo-Mitsubishi UFJ, Okura, Canon, Sony и Yakult.

В Великобритании в середине 2010-х гг. функционировало около 1000 аффилированных японских компаний, в том числе фирмы таких корпораций как SoftBank (поглотили британский холдинг ARM Holdings plc), Toshiba, Hitachi (активное участие в железнодорожном машиностроении), KDDI (сотрудничество с Telehouse North Two), Nikkei (в 2015 г. эта крупнейшая японская медиа-компания поглотила Financial Times)[8], Mitsui Sumitomo Insurance (в 2016 г. приобрела британскую корпорацию Amlin)[9] и многие другие. Около половины автомобилей в Великобритании производится японскими предприятиями: в стране расположены производства Toyota, Honda и Nissan.

Германия привлекает инвесторов ёмким внутренним рынком, крупными международными финансовыми центрами, развитой инфраструктурой, широкой сетью производственных баз с современным оборудованием, активным внедрением инновационных разработок, высококвалифицированной рабочей силой. В стране расположено значительное число филиалов японских ТНК из сферы ИКТ: Fujitsu, Sony, Ricoh, Canon, Panasonic, Konica Minolta, NTT и NTT Data. В Германии также базируются важные компании сферы машиностроения, фармацевтики и химической промышленности.

Во Франции значительно число японских компаний в области машиностроения (Toyota, Nissan), производства продуктов питания и напитков (Ajinomoto, Suntory), косметики (Shiseido), одежды (Uniqlo), электроники и электротехники (Canon, Ricoh, Toshiba), фармацевтики (Taisho Pharma)[10].

Спецификой последних лет также является повышение значимости Швейцарии для экспорта японских прямых инвестиций. Важным преимуществом этой страны является ее неучастие в ЕС и валютном союзе, что позволяет избегать риски, связанные с шоками внутри еврозоны. Многие инвесторы рассматривают Швейцарию как «ворота» в страны ЦВЕ, а также как новую площадку для ведения бизнеса, привлекающую предпринимателей благоприятным налоговым климатом (ставка корпоративного налога в стране ниже, чем в среднем по Европе, а ряд отдельных кантонов устанавливают специальные льготы).

В последние годы растет число японских компаний в странах Центральной и Восточной Европы. При этом одним из ключевых реципиентов прямых инвестиций Японии среди стран ЦВЕ является Польша[11]. В данном регионе японские компании представлены преимущественно в производственном секторе: машиностроительном комплексе (Toyota, NGK, NSG), легкой промышленности (пищевая промышленность, производство табака: Asahi, Japan Tobacco, Lotte Holdings), сфере электротехники (Sumitomo Electric Industries).

Для отраслевой структуры японских ПЗИ в Европе характерно преобладание сферы услуг (52,7% на конец 2020 г.) (рис. 3), где доминирующую роль играют финансы и страхование, а также оптовая и розничная торговля. В производственных отраслях (47,3%) велико значение фармацевтики и химической промышленности, машиностроения, производства электроники и электротехники. При этом сфера услуг и цифровые технологии остаются одними из наиболее перспективных направлений роста японских ПЗИ в Европе. Кроме того, в последние годы наблюдается повышение значимости пищевой промышленности. В 2017 г. ведущая японская корпорация по производству напитков Asahi Group Holdings Ltd поглотила чешскую Plzensky Prazdroj As, одну из старейших в стране компаний по изготовлению напитков. Данная сделка стала одной из крупнейших в форме СиП в истории японской транснационализации[12]. В Европе также успешно функционируют предприятия пищевой промышленности таких крупных японских холдингов, как Ajinomoto, Ezaki Glico, Meiji, Lotte Holdings и др. Расширение активности подобных компаний на европейском рынке является частью развернувшейся экспансии агропромышленного комплекса Японии в рамках стратегии по повышению его конкурентоспособности.

Рисунок 3

Составлено по данным Bank of Japan. URL: https://www.boj.or.jp/en/statistics/br/bop_06/bpdata/index.htm/ (accessed 27.02.2022).

3. Деятельность японских ТНК на фоне брексита

На протяжении многих десятилетий Великобритания оставалась крупнейшим реципиентом японских ПЗИ в Европе. Однако выход страны из ЕС крайне негативно повлиял на динамику притока иностранного капитала в страну (рис. 2). По данным JETRO[13], в 2016-2020 гг. наиболее серьезные опасения относительно условий ведения бизнеса в Великобритании у японских инвесторов вызывали следующие вопросы: прекращение доступа к общему рынку и сложности экспорта из Великобритании в ЕС (беспокойство выразили 70% компаний в производственной сфере), возможный экономический спад в Великобритании, изменения в законодательстве. В результате возросших опасений, в 2019 г. японские ПЗИ в страну сократились почти в 2 раза, а в 2020 г. — еще в 3 раза. По данным доклада Rudlin Consulting[14], число японских фирм, базирующихся в Великобритании, сократилось на 12% в период с 2014 по 2019 гг. (с 1084 до 951).

После референдума о выходе Великобритании из ЕС (2016 г.) в стране значительно сократилось число предприятий сферы промышленного производства (на 22%) и финансов. Данный тренд обусловлен высокой степенью интегрированности в европейские цепочки добавленной стоимости большинства предприятий обрабатывающей промышленности, экспортирующих значительную долю своей продукции в Европу и импортирующих промежуточные компоненты производства из других европейских стран. В этом контексте запрет на беспрепятственный доступ к общему рынку создает серьезные сложности для функционирования предприятий.

Сокращение ПЗИ в Великобританию сопровождается растущим числом японских фирм в ЕС-27 (рис. 4). Согласно данным МИД Японии, в 2014-2019 гг. количество японских фирм в Нидерландах выросло на 67%, в Германии, Франции и Италии — на 11%, 7% и 53% соответственно. При этом в Германии, Нидерландах и Люксембурге активизировались компании сферы финансов и страхования. Кроме того, голландские эксперты отмечают, что после брексита в Нидерландах формируется целый кластер японского бизнеса, где представлены компании таких конгломератов как Panasonic, Sony (эти две компании перенесли свои европейские штаб-квартиры в Амстердам), Mizuho, Mitsubishi UFJ и Shionogi и многих других [Korteweg, 2019]. Развитые сектор услуг и инфраструктура сделали Нидерланды альтернативой региональному координационному центру Лондона[15].

Рисунок 4

Составлено по данным Ministry of Foreign Affairs.

Большинство предприятий, решивших остаться в Великобритании, базируются в Южной и Восточной Англии, преимущественно в Лондоне и его пригороде [Cieślik, Ryan, 2020]. Среди подобных фирм значительная часть функционируют в сфере оптовой и розничной торговли, а также нефинансовых услуг (аутсорсинг, консалтинг, подбор персонала, ИКТ и другие)[16]. В октябре 2020 г. между Великобританией и Японией было заключено Соглашение о всеобъемлющем экономическом партнерстве, регулирующее торговую и инвестиционную политику между сторонами после брексита. Содержание данного соглашения во многом схоже с аналогичным, заключенным между Японией и ЕС в 2018 г. Данный договор с Великобританией стал юридической основной для развития экономического сотрудничества и стимулирования движения капитала между сторонами после брексита.

Несмотря на все сложности, возникшие после выхода Великобритании из ЕС, японские предприниматели заинтересованы в расширении возможностей ведения там бизнеса. Следует ожидать, что Великобритания по-прежнему останется важнейшим реципиентом японского капитала, предоставляющим широкие возможности для ведения бизнеса и обладающим офшорными сетями. Прогноз подтверждается данными по объемам ПЗИ Японии, направленным в Великобританию в 2021 г.: приток капитала составил около 15,4 млрд долл., что является крупнейшим показателем среди всех европейских стран[17].

4. Замедление транснационализации вследствие пандемии COVID-19

Пандемия коронавируса стала ударом для мировой экономики, а также процессов глобализации и транснационализации. Вывоз прямых инвестиций Японии в 2020 г. сократился на 33,8%. При этом наибольший спад наблюдался именно на европейском направлении, составив 60,4% по сравнению с 2019 г., тогда как в США спад составил 4,3%, в странах Азии — 25,8%[18].

Значительный спад в Европе во многом был обусловлен всплеском в объемах притока капитала в 2019 г. Более того, ЕС в период пандемии стал одним из наиболее пострадавших регионов, где практически сразу объявили о жестком локдауне, что создало серьезные препятствия для ведения бизнеса. По данным индекса реагирования правительств на распространение COVID-19, подготовленного экспертами Оксфордского университета, введенные в Европе и Северной Америке ограничительные меры по своей жесткости уступали только КНР [Hale, Webster, Petherick et al., 2020].

Кроме того, в период пандемии в очередной раз повторился кризис европейской солидарности, что создало определенные трудности для реализации потенциала единого рынка и Шенгенского пространства (введение пограничного контроля между отдельными странами). В частности, из-за сложностей с поставками значительно пострадали компании автомобильной промышленности: из-за снижения спроса и нарушениях в цепочках поставок Nissan приостановил свое производство в Великобритании (г. Сандерленд), в силу этих же причин Toyota на время остановила работу всех своих производств в Европе.[19] В период пандемии объем продаж японских аффилированных компаний в Европе сократился на 30% во втором квартале 2020 г. [Zhang, 2021], и данный спад стал одним из самых серьезных по сравнению с другими регионами (рис. 5).

Рисунок 5

Составлено по данным Quarterly Survey of Overseas Subsidiaries, Ministry of Economy, Trade and Industry.

Дополнительные сложности для притока капитала в 2020 г. возникли в связи с внедрением механизма контроля за прямыми инвестициями (Foreign direct investment screening mechanisms (“ISMs”))[20]. Введение данной процедуры отражало общемировой тренд, но ЕС стал одним из лидеров в этой области, так как сообществу необходимо поддерживать конкуренцию как на уровне стран-членов, так и во взаимодействии с третьими государствами. В условиях пандемии и в результате общего стремления к более жесткому и согласованному контролю за иностранными инвестициями несколько государств-членов ЕС ввели новые режимы контроля ПИИ, либо обновили установленные правила. В частности, заметно возросло количество секторов, которые национальные правительства считают наиболее уязвимыми (например, к ним были отнесены отдельные сферы здравоохранения и передовых технологий, таких как искусственный интеллект, робототехника и нанотехнологии)[21].

По данным JETRO[22], около 60% японских компаний, базировавшихся в Европе, в 2020 г. назвали «Распространение COVID-19» главной проблемой для ведения бизнеса. Наиболее серьезные опасения высказали предприниматели в Испании (87,5 % назвали пандемию главной угрозой), Швейцарии (86,7%) и Франции (67,9%). Кроме того, в 2020 г. значительная часть компаний в Испании (92,9%), Польше и Чехии указала на такую проблему как «снижение потребительского спроса», в то время как в Швейцарии, Бельгии и Франции возросли опасения в отношении «ограничений на трансграничные поездки». При этом, в период пандемии большинство японских компаний изменили стратегии ведения бизнеса, сделав ставку на «цифровой формат операций», «более активное использование ИКТ технологий», «оптимизацию за счет сокращения персонала», «изменение закупочных баз и логистических процедур» (последнее связано с логистическим кризисом в Европе, возникшим в регионе вследствие того, что значительное число логистических центров не располагает большим масштабом вместительности, необходимым в период пандемии).

В настоящее время происходит постепенная адаптация японских зарубежных производственных баз к новым условиям ведения бизнеса. Объем вывоза ПЗИ Японии в 2021 г. составил около 148,7 млрд долл., что сопоставимо с показателями предыдущего года. При этом наблюдается сокращение объемов японских ПЗИ на европейском направлении. В 2021 г. страны Европы импортировали практически на 40% меньше японских прямых инвестиций, чем в 2020 г., что связано с относительно низкими темпами восстановления европейских экономик. Тем не менее, в силу весомых преимуществ, предоставляемых странами Европы, данное направление в ближайшие годы, вероятно, останется вторым по значимости после США для японского капитала.

Выводы

1. В 2021-2022 гг. последствия брексита и пандемии являются ключевыми факторами, определяющими условия ведения бизнеса в Евросоюзе, что имеет особую актуальность и значимость для японских ТНК.

2. ЕС остается важным реципиентом ПЗИ Японии, привлекая инвесторов широкой сети офшоров и международных финансовых центров, ёмким внутренним рынком, удобным географическим положением, высококвалифицированной рабочей силой и преимуществами общего рынка. В рамках рассматриваемого периода в 2016 и 2019 гг. наблюдались значительные всплески притока японского капитала, что во многом объясняется увеличением количества и масштабов сделок в форме слияний и поглощений. Период относительного спада 2017-2018 гг. обусловлен как снижением значения сделок СиП, так и возраставшей неопределенностью инвесторов в связи с брекситом.

3. Ключевыми отраслями, в которых функционируют японские компании в ЕС, остаются финансы, страхование, телекоммуникации, автомобильная промышленность и производство электротехники. Данные особенности во многом предопределили и географическую структуру размещения капитала в Европе. Нидерланды и Великобритания на протяжении многих лет являются ключевыми офшоропроводящими юрисдикциями, а бесспорными лидерами по числу функционирующих японских аффилированных компаний остаются Германия, Великобритания и Франция.

4. Брексит привел к передислокации ряда японских компаний из Великобритании в страны континентальной Европы, что обусловлено прекращением доступа к единому европейскому рынку, таможенными сложностями и запретом на свободное трансграничное перемещение лиц. Тем не менее, Королевство продолжит оставаться важным реципиентом японского капитала. Великобритания потеряла роль перевалочного пункта на пути в Европу, но сохранила преимущества в виде высокоразвитой инфраструктуры и современных технологий.

5. Пандемия COVID-19 создала серьезные трудности для ведения бизнеса. При этом наиболее тяжелое положение было характерно для европейского рынка (в том числе, в силу интеграционных особенностей), что обуславливает медленный процесс восстановления транснационализации в данном регионе. При этом в период текущего «коронакризиса» японские инвесторы вновь, как и в предыдущие кризисы (в период «потерянного десятилетия» и мирового кризиса 2008-2009 гг.), стараются извлекать преимущества из процесса транснационализации. При первых возможностях предприниматели усиливают инвестиционную активность, рассчитывая на значительное участие зарубежных производственных баз в процессе восстановления экономики.

6. Пандемия создает сложности для активизации деятельности японских ТНК в Европе и вынуждает инвесторов адаптировать стратегии ведения бизнеса к новым условиям. Восстановление объемов экспортируемых в Европу японских прямых инвестиций происходит достаточно медленными темпами, что позволяет говорить о снижении доли европейских стран в структуре экспорта ПЗИ Японии в 2022-2023 гг. Тем не менее, в ближайшие годы Европа, вероятно, останется вторым по значимости направлением после США для экспорта японских прямых инвестиций. При этом, несмотря на возникшие в результате брексита сложности для ведения бизнеса, Великобритания останется ключевым реципиентом японского капитала в Европе.

Заключение

В 2016-2021 гг. Европейский союз оставался одним из ключевых направлений для экспорта японского капитала. При этом в 2016-2019 гг. динамика вывоза во многом объяснялась количеством и масштабами сделок в форме слияний и поглощений, а также неопределенностью в инвестиционной среде на фоне брексита. Выход Великобритании из ЕС и пандемия COVID-19 в 2020-2021 гг. создали дополнительные трудности для ведения японского бизнеса в Европе. В то же время несмотря на внутренние и внешние вызовы в европейском регионе, данное направление останется одним из важнейших для экспорта японского капитала в силу весомых инвестиционных и институциональных преимуществ, предоставляемых европейскими странами, а также сложившихся несколько десятилетий назад широких сетей японского бизнеса в регионе.

Список литературы:

1. Булатов А.С., Габарта А.А., Сергеев Е.А. Глобальные города Зарубежной Европы как объект приложения прямых иностранных инвестиций. // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2020. № 6.
2. Ребрей С.М. Основные тенденции зарубежной деятельности японских корпораций. // Мировое и национальное хозяйство. 2016. № 3 (38). С. 3. [Электронный ресурс]. URL: http://mirec.ru/upload/ckeditor/files/mirec–2016–3–rebrey.pdf (дата обращения 4.11.2021).
3. Ребрей С.М. Япония в международном движении капитала. Вестник МГИМО-Университета. 2016; (4(49)): 274-285.
4. Aristotelous, K. Fountas, S. (1996). ‘An Empirical Analysis of Inward Foreign Direct Investment Flows in the EU with Emphasis on the Market Enlargement Hypothesis’. JCMS, Vol. 34, No. 4, pp. 571– 583.
5. Bruno, R.L., Campos, N.F., Estrin, S. (2021). The Effect on Foreign Direct Investment of Membership in the European Union. JCMS Journal of Common Market Studies. Vol. 59., No.4.
6. Chen, C., Senga T., and Zhang H. (2020), ‘Measuring Business-Level Expectations and Uncertainty: Survey Evidence and COVID-19 Pandemic’, RIETI Discussion Paper 20-E-081, October 2020. Tokyo: RIETI.
7. Cieślik A., Ryan M. Brexit and the location of Japanese direct investment in European regions. // European Urban and Regional Studies. 28(1). 2020.
8. Cieślik A., Ryan M. (2002). Characterising Japanese Direct Investment in Central and Eastern Europe: A Firm Level Investigation of Stylised Facts and Investment Characteristics. Post-Communist Economies, Taylor & Francis Journals, vol. 14(4), pages 509-527.
9. Davies, R.B., Siedschlag, I., Studnicka, Z. (2018). Corporate taxation and the location choice of foreign direct investment in EU countries. ESRI Working Paper, No. 591.
10. El-Agraa, A.M. (2011). The European Union: Economics and Policies. Cambridge: Cambridge University Press.
11. Hale, T., Webster S., Petherick A., Phillips T., and Kira B. (2020), Oxford COVID-19 Government Response Tracker. Blavatnik School of Government, University of Oxford. URL: https://www.bsg.ox.ac.uk/research/research-projects/covid-19-government-response-tracker#data
12. Hayakawa, K. and Mukunoki H. (2020), ‘Impacts of COVID-19 on Global Value Chains’, IDE Discussion Paper 797. Chiba, Japan: Institute of Developing Economies.
13. Hirata, M. (1993). Japanese Overseas Investment in Recent Years and Corporate Responses to the Single EC Market. Hitotsubashi Journal of Commerce and Management, 28(1 (28)), 15–36.
14. Javorcik, B. (2020). Global supply chains will not be the same in the post-COVID-19 world. COVID-19 and trade policy: Why turning inward won’t work, 111.
15. Kimura, F., Thangavelu S.M., Narjoko D., and Findlay C. (2020), ‘Pandemic (COVID-19) Policy, Regional Cooperation and the Emerging Global Production Network’, Asian Economic Journal, 34(1), pp.3–27.
16. Korteweg R. Going Dutch: Which firms are moving to the Netherlands because of Brexit? // Clingendael Alert (Journal of Clingendael Dutch Institute of International Relations). September 2019.
17. Levin, M. (2002). The Prospects for Offshore Financial Centers in Europe. Centre for European Policy Studies Report.
18. Lincoln J., Kerbo H. R. (1995). Japanese Companies in Germany: A Case Study in Cross-Cultural Management. // Industrial Relations A Journal of Economy and Society 34(3).
19. Maidment P. Brexit and How Japanese Companies Are Navigating Its Uncertainties. // Harvard Business Review. 2019. URL: https://hbr.org/2019/03/brexit-and-how-japanese-companies-are-navigating-its-uncertainties (accessed 21.11.2021).
20. Neven, D., Siotos, G. (1993). Foreign Direct Investment in the European Community: Some Policy Issues. Oxford Review of Economic Policy, 9(2), 72–93.
21. Sachwald, F. (Eds). Japanese Firms in Europe: A Global Perspective. 1st edition. Published April 24, 2016 by Routledge.
22. Sapir A., Chowdhry S., Terzi A. (2018). The EU – Japan Economic Partnership Agreement. // Bruegel.org. [Electronic resource]. URL: https://www.bruegel.org/2018/10/the-eu-japan-economic-partnership-agreement/ (accessed 6.11.2021).
23. Sazanami, Y. (1992). Determinants of Japanese Foreign Direct Investment: Locational Attractiveness of European Countries to Japanese Multinationals. Revue Économique, vol. 43, no. 4, Sciences Po University Press, pp. 661–69.
24. Strange, R. (1993). Japanese Manufacturing Investment in Europe: Its Impact on the UK Economy. pp. 576.
25. Suzuki, H. Post-Brexit Britain, the EU and Japan: The car industry, the aeronautical sector and military cooperation. 2020. 4(1): 10. Europe and the World: A law review [17]. P. 8. DOI: https://doi.org/10.14324/111.444.ewlj.2020.28.
26. Welfens, P.J., Baier, F.J. (2018). BREXIT and Foreign Direct Investment: Key Issues and New Empirical Findings. International Journal of Financial Studies, 6, 46.
27. Zhang, H. The Impact of COVID-19 on Global Production Networks: Evidence from Japanese Multinational Firms. // ERIA Discussion Paper Series №. 364. March 2021.