Инструменты борьбы с бедностью в Норвегии в рамках ее социально-экономического развития в XX-XX вв.

Масолыгин А.В., главный специалист-эксперт,
Министерство экономического развития Российской Федерации
Andrey.masolygin@yandex.ru

Аннотация. В статье рассматривается эволюция инструментов борьбы с бедностью в Норвегии во второй половине XX в. – начале XXI в. в рамках социально–экономического развития в указанный период. Структурно работа охватывает пять исторических этапов 1) 1946-1949 гг.; 2) 1950-1973 гг.; 3) 1974-1998 гг.; 4) 1999-2018 гг.; 5) 2019 г. – настоящее время. Каждый этап проанализирован на предмет наличия мер социального обеспечения, непосредственно влияющих на уровень бедности в контексте структурных изменений экономики и ключевых драйверов развития. Поскольку существенная часть мер социальной поддержки в Норвегии направлена на снижение депривации – доступности социальных благ – автор не акцентирует внимание исключительно на прямой финансовой поддержке населения, а рассматривает такие вопросы, как развитие доступности здравоохранения и образования, семейная политика и доступность жилья. Актуальность исследования заключается в том, что изучение поэтапного внедрения инструментов борьбы с бедностью, сформировавших механизм социальной защиты населения, который является неотъемлемой чертой Скандинавской модели развития, может найти применение в рамках российской политики преодоления бедности.

Ключевые слова: экономика Норвегии, борьба с бедностью, социально-экономическое развитие Норвегии, Голландская болезнь, пандемия новой коронавирусной инфекции, сырьевая экономика, скандинавская модель развития.

Poverty alleviation in the framework of socio-economic development of Norway in XX-XXI centuries

Masolygin A.V.

Abstract. The article examines the evolution of poverty alleviation in Norway in the second half of the XX century – in the beginning of the XXI century within the framework of socio-economic development in the specified period. Structurally, the work covers five historical stages: 1) 1946-1949; 2) 1950-1973; 3) 1974-1998; 4) 1999-2018; 5) 2019 - present. Each stage is analysed in the context of social security measures that directly affect the level of poverty against structural changes in the economy and key development drivers. Since a significant part of social support measures in Norway is aimed at reducing deprivation – the availability of social benefits – the author does not focus solely on direct financial support for the population, but considers such issues as the access to healthcare and education, family policy and housing affordability. The relevance of the study lies in the fact that the analysis of the phased introduction of tools to combat poverty, which formed the mechanism of social protection of the population, which is an integral feature of the Scandinavian development model, can be used in the framework of the Russian policy to overcome poverty.

Key words: Norwegian economy, poverty alleviation, social and economic development of Norway, Dutch disease, pandemic of a new coronavirus infection, resource-based economy, Scandinavian development model.

Введение

Начиная со второй половины XX в., Норвегия прочно ассоциируется со скандинавской моделью развития и «скандинавским социализмом», т.е. существенным влиянием государства на экономическую и социальную политику, а также широким доступом к социальным благам. В условиях волатильности мировой экономики на современном этапе изучение опыта Норвегии как социального государства с высокой долей государственных расходов в ВВП не теряет своей актуальности.

Цель данной работы – рассмотреть этапы социально-экономического развития Норвегии, создания и функционирования отдельных инструментов борьбы с бедностью.

Работа состоит несколько разделов, охватывающих следующие исторические периоды: 1) 1946-1949 гг.; 2) 1950-1973 гг.; 3) 1974-1998 гг.; 4) 1999-2018 гг.; 5) 2019 г. – настоящее время. Временные границы определены в соответствии с условными «поворотными моментами» в социально-экономическом развитии Норвегии.

В первом разделе анализируются факторы восстановления «мирного» функционирования экономики, развитие социального государства с момента освобождения Норвегии от немецкой оккупации до начала «золотого века».

Во втором разделе рассматривается время так называемого «золотого века» норвежской экономики, начиная с достижения позитивного эффекта послевоенной экономики и заканчивая вступлением в нефтяную эру. В указанный период наблюдается сбалансированное экономическое развитие на фоне роста доходов населения, закладываются основы современной социальной политики (пенсионная реформа 1967 г., реформы налогообложения).

В третьем разделе затрагивается период активной добычи углеводородов (открытие первого месторождения в 1969 г., начало добычи в 1970 г.), а также структурная трансформация экономики и общее повышение заработных плат. Автором анализируются несколько крупных кризисов, повлиявших на дальнейшее развитие норвежской экономики: 1) мировой энергетический кризис и крушение Бреттон-Вудской системы; 2) банковский кризис Норвегии начала 1980-х гг.; 3) пузырь на рынке жилья в конце 1980-х - начале 1990-х гг. Рассматриваются изменения в социальной политике: введение мер социальной поддержки, стимулирование гендерного равенства, снижение нагрузки на бюджет домохозяйств.

Четвертый раздел включает социально-экономическое развитие Норвегии на рубеже веков и в начале XXI в., с кризиса 1999 г., когда был преодолен минимум цены на нефть, до начала эпидемии коронавирусной инфекции. Данный временной отрезок характеризуется попытками диверсификации экономики в целях сокращение сырьевого экспорта, отходом от «голландской болезни». Кроме того, в указанный период экономика Норвегии столкнулась с рядом кризисов, которые стали своего рода стресс-тестами для механизмов социальной защиты.

Пятый раздел охватывает эпидемию коронавирусной инфекции, методы борьбы с ней, а также общие последствия ограничительных мер. Вместе с тем в данном разделе обозреваются основные проблемы социальной политики, а также общесистемные риски на современном этапе.

Каждый период рассматривается с точки зрения нескольких составляющих общего экономического развития и инструментов поддержки наименее социально защищённых слоев граждан. В расчет берутся основные макроэкономические показатели, влияющие на уровень жизни населения: инфляция, реальный рост заработных плат, занятость. Отдельно учитываются стабильность бюджетов домохозяйств, меры защиты от «сползания» в бедность. Отметим, что в основе норвежской социальной политики лежит поддержание устойчивого развития, низкий уровень безработицы и расслоения населения по имущественному признаку, а также высокая доступность социальных благ. Как таковых инструментов, направленных на помощь именно бедным в Норвегии нет, так как, начиная с 1948 г., норвежским правительством введена практика оказания помощи наименее защищенным слоям населения вне зависимости от пересечения формально установленной границы бедности. Ввиду того, что общий анализ механизмов социальной защиты граждан не является целью данного исследования, в статье будут рассматриваться отдельные инструменты, оказывающие наибольшее влияние на регулирование бедности в Норвегии.

Возможные последствия введенных против России рестрикций для норвежской экономики не освещаются в настоящей работе в силу того, что двусторонние отношения России и Норвегии не являются ключевыми для экономики последней (взаимный товарооборот в 2021 г. составил 2,7 млрд долл. США[1]).

Основные понятия

Прежде чем приступить к рассмотрению основного предмета данного исследования, следует определить, что понимается под бедностью, а также обозначить её «границу». Стоит подчеркнуть, что нас интересует только экономическая сторона бедности, т.е. ситуация, при которой доходы индивидуума не достигают определенного порога.

Для оценки количества бедных используются следующие международные методики расчета порога бедности: методология ООН в отношении экстремальной бедности (нищеты) и методология Всемирного банка в отношении относительной бедности. Под нищетой понимается ситуация, когда доход индивидуума составляет менее 1,90 долл. США в день (в 1985 г. планка была поднята до 1 долл. США в день, в 1993 г. – 1,05 долл. США в день, до 2015 г. – 1,25 долл. США в день[2]). Под относительной бедностью – доход в 6,85 долл. США в день (данные предоставляются Всемирным банком с 1979 г.). Кроме того, в работе приводятся данные, рассчитанные с помощью национальной методики, которая совпадает с методикой расчета Европейского союза – порог бедности устанавливается в размере 60% от медианного дохода. В работе используются все три вида данных с указанием методологии в зависимости от их доступности.

Послевоенное развитие и становление социального государства (1946-1949 гг.)

Общие тенденции социально-экономического развития

При изучении экономического развития Норвегии во второй половине XX в. нельзя игнорировать то влияние, которое оказала немецкая оккупации 1941-1945 гг. К основным негативным аспектам можно отнести следующие:

1. Фрагментарная индустриализация норвежской промышленности, направленная на обслуживание военных потребностей немецкой экономики (в период оккупации около 57% норвежской экономики находилось под контролем немецких оккупантов (Milward, 1972; Milward, 1977)). Это привело к деформации рынка труда, перетоку рабочей силы в отдельные отрасли (металлургия, химическая промышленность, строительство крупных инфраструктурных проектов).
2. Снижение объемов международной торговли, так как Норвегия лишилась основных рынков сбыта продукции, в первую очередь рынка Великобритании (не только как ключевого импортера норвежских товаров, но и важного поставщика энергоресурсов, включая уголь (Lewis, McClelland, 1942). Основными торговыми партнерами Норвегии стали Германия и ее союзники. Однако это не стало адекватной заменой торговле с Великобританией из-за существовавшей централизованной клиринговой системы для оккупированных стран, целью которой было обеспечивать торговый дефицит Германии за счет займов стран-экспортеров у Германии. По оценке историка А.Туза, эта система фактически привела к тому, что за поставленные норвежские товары расплачивались «не немецкие клиенты, а центральные банки их (стран экспортёров) стран» (Туз, 2019).
3. Ускорение инфляции из-за политики оккупационного правительства, направленное на стимулирование экономики за счет перманентного роста цен на услуги и заработных плат (по сравнению с 1939 г. оптовые цены в среднем выросли на 79%, что стало следствием немецкой политики привлечения компаний и работников за счет быстрого роста заработных план и цен на продукцию и услуги, покрываемых за счет существенного увеличения денежной массы).

В целом по оценкам Центрального банка Норвегии, во время оккупации ВВП страны последовательно снижался год от года, достигнув к 1945 г. 83% от показателя 1939 г. (Øyvind, Klovland, Qvigstad, 2004). Замедление экономического развития, а также низкий уровень социального развития в период оккупации поставили перед первым послевоенным правительством Норвегии ряд задач: 1) борьба с инфляцией; 2) восстановление сбалансированного экономического развития (на фоне дефицита валютных поступлений и резкого падения иностранных инвестиций в связи с остановкой крупных инфраструктурных проектов, начатых Германией в годы войны); 3) решение проблемы перераспределения немецких активов; 5) обеспечение населения качественным жильем; 6) продолжение социальных реформ 1930-х гг. Эти задачи легли в основу «Объединенной программы» четырех крупнейших политических партий 1945 г., в которой основными целями назывались в том числе достижение социального обеспечения для людей и выравнивание уровня жизни.

Данная программа нашла отражение в реформах Эйнара Герхардсена, занимавшего пост премьер-министра Норвегии три срока с перерывами: в 1945-1951 гг., 1955-1963 гг. и 1963-1965 гг. В период его премьерства была проведена национализация активов, принадлежавших немецким компаниям, а также лицам, сотрудничавшим с оккупационными властями, введено частичное государственное регулирование торговли, промышленности и банковской деятельности. Активная индустриализация соседствовала с созданием механизмов перераспределения доходов. Было введено прогрессивное налогообложение, а также система социального обеспечения.

Заметную роль сыграл также план Маршалла, к которому Норвегия присоединилась в 1948 г. Общий объем помощи за время реализации плана (1948-1951 гг.) оценивается в объеме 372 млн долл. США, при этом на прямое кредитование пришлось только 39,2 млн долл. США (Schain, 2001).

Инструменты поддержки наименее защищенных слоев населения

Основными причинами бедности в указанный период можно назвать низкий уровень заработных плат (в связи с поздней и фрагментарной индустриализацией страны), высокую инфляцию (как последствие политики военного времени, а также дефицита ряда потребительских товаров после прекращения немецких поставок), увеличение безработицы и отсутствие внимание оккупационных властей к социальным проблемам. Благодаря реформам Э.Герхардсена удалось преодолеть макроэкономические угрозы бедности: введение частичного государственного регулирования экономики позволило провести ускоренную индустриализацию, реформу социальной сферы (в первую очередь здравоохранения), ввести страхование по безработице. Была продолжена реализация инфраструктурных проектов, начатых Германией.

Вместе с тем в период 1945-1950 гг. была проведена значительная работа по созданию социальных механизмов недопущения «сползания» в бедность, а также снижения общего уровня бедности. Работа велась по нескольким направлениям:

1. Внесение изменений в систему государственного страхования. В 1948 г. Рабочая партия Норвегии опубликовала план Национального страхования, предполагавший расширение страхования на отдельные группы населения (ранее в Акте от 1936 г. подразумевалось только пенсионное страхование). Скорость расширения перечня групп была привязана к темпам экономического роста.

2. Снижение финансовой нагрузки на бюджет семьи при ее расширении. Во второй половине 1940-х гг. были введены повышенные пособия на второго и третьего ребёнка в семьях, а также пособия для неполных семей.

3. Смягчение последствий выхода на пенсию и инвалидности. В 1946 г. в Норвегии был введен военный пенсионный налог, предусматривающий выплату пострадавшим от войны. Уже в 1959 г. данный налог, вместе с налогом по старости (Age compensation taxes), были включены в пенсионные и социальные отчисления в рамках общей пенсионной системы, что снизило издержки для конечного получателя и государства за (упрощение сбора информации и расчета величины пенсии).

4. Распределение фискальной нагрузки. После ратификации Генерального соглашения по тарифам и торговле в 1947 г. последовало снижение тарифов и таможенных пошлин (на долю которых до Второй мировой войны приходилось до 60% доходов государства). Тарифы и таможенные пошлины носили регрессивный характер и оказывали наибольшее влияние на бедные слои населения, так как взимались в первую очередь с продуктов питания (сахар, кофе и тд.). К 1950 г. их доля в доходе государства сократилась до 4%. Кроме того, малообеспеченные слои населения были полностью освобождены от уплаты подоходных и иных налогов.

Важным изменением социальной политики Норвегии стало принятие в 1948 г. поправок в Закон о бедных, суть которых состояла в переходе от помощи гражданам по принципу учета общего уровня доходов к помощи в соответствии с конкретной необходимостью. Это нововведение обуславливалось стремлением нивелировать негативное восприятие государственной помощи как некой «подачки», повысить эффективность инструментов поддержки.

Развитие социальных инструментов в целом было направлено на категории наименее обеспеченных слоев населения вне зависимости от пересечения границы бедности: были введены налоговые послабления, расширены социальные выплаты пенсионерам и инвалидам. Также позитивную роль сыграло общее развитие экономики, которое привело к повышению заработных плат. Тем не менее к концу 1940-х гг., на беднейших слоях населения негативно сказалось повышение цен на потребительские товары, в первую очередь на продовольствие, связанное как с окончанием государственного регулирования цен и отменой продовольственных карточек, так и с девальвацией норвежской кроны в 1949 г.

«Золотой век» норвежской экономики (1950-1973 гг.)

Общие тенденции социально-экономического развития

В 1950 г. начинается так называемый «золотой век» норвежской экономики – период стабильного и сбалансированного социально-экономического развития. Средний рост ВВП на душу населения в указанный период составлял 3,5%. Инфляция сохраняла стабильность, несмотря на то, что в 1960-1970 гг. увеличилась до 4-5%[3].

Основным драйвером норвежской экономики в указанный период стали дешевые кредиты. Проводимая политика низких процентных ставок позволила обеспечивать бизнес большим количеством доступной ликвидности. Для поддержания высокой динамики кредитования государственным банкам предоставлялись займы из государственного бюджета за счет сверхдоходов. Также в 1950-е гг. практиковалось финансирование льготного кредитования за счет займов под облигации от частных банков и страховых компаний правительству, которое направляло деньги в государственные банки. В 1960-х гг. на фоне роста государственных расходов и повышения ставок в европейских странах механизм был скорректирован. В частности, в 1967 г. был создан Правительственный пенсионный фонд Норвегии, который осуществлял ограниченные инвестиции в рынок облигаций, а также служил инструментом финансирования льготного кредитования.

Наибольший вклад в развитие в указанный период внесли промышленность, электроэнергетика и транспортный сектор. Также в 1960-е гг. начала развиваться топливно-энергетическая промышленность: международными компаниями были профинансированы разведывательные работы, что привело к открытию первого месторождения на шельфе в 1969 г. В 1972 г. была создана государственная компания Statoil. Ее задачей стало повышение участия национальных компаний Норвегии в нефтяной промышленности на континентальном шельфе и содействие научному и техническому развитию для создания основ норвежской нефтяной промышленности. В тот же период была разработана система контроля над месторождениями, разрабатываемыми частными иностранными компаниями: тарифное регулирование, лицензирование, выделение государственной доли в каждом месторождении, законодательные ограничения (направления и формы регулирования ТЭК).

Инструменты поддержки наименее защищенных слоев населения

В 1950-1973 гг. продолжилась работа по снижению нагрузки на бюджет домохозяйств и нивелированию фактора увеличения количества детей в пересечении черты бедности. В 1953 г. начался второй этап реформирования Закона о бедных. Сформулирован ключевой принцип социальной политики: не кратковременное увеличение бюджета индивидуума, а создание условий для долгосрочного развития. Это подразумевало переход от государственной «благотворительности» к государственной поддержке самостоятельного выхода из состояния бедности, обеспечение условий не только для финансового преодоления бедности, но и для искоренения депривации (недоступности базовых социальных благ). Кроме того, были распространены инструменты поддержки на группу лиц, находящуюся на пороге бедности, но не пересекающую его.

В 1957 г. утверждены изменения в пенсионное законодательство, которые предполагали повышение уровня пенсии до одной трети среднего уровня заработка в промышленном секторе. Эта реформа позволила снизить разрыв в пенсионном обеспечении жителей сельских и городских агломераций. В 1960 г. введены пенсионные выплаты по инвалидности.

В 1967 г. утвержден Акт о Национальном страховании. Общие положения и механизм данного акта действуют с некоторыми изменениями и в настоящее время. Актом были объединены разрозненные до этого программы социальной помощи в единую систему, что увеличило взаимосвязанность программ с точки зрения предоставления помощи и контроля за их реализацией.

Внедрен и ряд нововведений. Так, до 1967 г. в Норвегии не существовало государственной системы пенсионных выплат, привязанных к доходу. Существовали отдельные схемы надбавок в отдельных компаниях и профсоюзах. В ходе широкой общественной дискуссии возобладало мнение сторонников государственного пенсионного обеспечения надбавок. В результате их победы на выборах в 1965 г. введена система с установленными выплатами и надбавками по мере необходимости. Общее пособие стало включать в себя универсальное пособие с фиксированной ставкой, надбавку на основе проверки нуждаемости и пособие в зависимости от дохода. Цель данной системы – компенсировать снижение доходов человека, вышедшего на пенсию.

Социальные преобразования значительно увеличили государственные расходы на социальную сферу с 5,7% в 1950 г. до 11% в 1966 г.: почти в два раза выросли расходы на пенсионные выплаты (до 38,7% к 1966 г. от доли социальных расходов). В то же самое время доля пособий в социальных расходах снизилась с 12,3% в 1949 г. до 6,2% в 1966 г.

Несмотря на значительные успехи в экономическом развитии к 1970 г. средние расходы домохозяйств на потребление в Норвегии оставались на 30-40% ниже, чем в соседних Швеции и Дании. Темпы роста экономики были ниже, чем в большинстве европейских стран, что сказывалось на росте доходов населения. Продолжилась тенденция на снижение доли расходов домохозяйств в ВВП (тенденция продолжится вплоть до 10-х гг. XXI в., а в 2005 г. она достигнет наименьшей отметки – 38,9% ВВП[4]). Государственное регулирование, призванное обеспечить равномерное развитие, с одной стороны удерживало инфляцию (в среднем) на приемлемом уровне, снизило неравенство по доходам, позволило уменьшить безработицу (до около 1%), а также значительно снизить уровень бедности, с другой стороны – ограничило возможности для быстрого экономического роста.

Начало нефтяной эпохи и структурные изменения норвежской экономики (1974-1998 гг.)

Общие тенденции социально-экономического развития

В 1969 г. в Норвегии нашли первое месторождение нефти на норвежском шельфе. К 1973 г. добыча нефти достигла показателя 1,6 млн тонн – увеличение почти в 5,5 раз по сравнению с 1971 г. Правительством и частными зарубежными компаниями осуществлялись значительные инвестиции в нефтегазовый сектор, создавались дополнительные рабочие места. Это позволило Норвегии частично преодолеть стагфляционные эффекты в мировой экономике – одновременное развитие инфляции и рецессия экономического развития. Средние показатели экономического развития в
1970-х гг. были выше, чем в других странах Европы. Тем не менее активное развитие нефтяного сектора вкупе с льготным кредитованием бизнеса привело к формированию норвежского типа «голландской» болезни – структурной деформации в пользу сырьевого сектора при возрастающей зависимости других секторов экономики от льготного кредитования и других видов государственной помощи. Стабильно высокие цены на нефть в 1973-1985 гг. значительно повысили стоимость заработной платы в данном секторе, вызвав переток рабочей силы из других отраслей. Существенно увеличилась доля экспорта топлива в общем балансе экспорта: с примерно 1% в 1974 г. до 54,6% в 1986 г.[5].

Высокие цены на энергоресурсы создавали существенный профицит торгового баланса, а также позволяли поддерживать ключевую ставку ниже рыночного уровня. Государственное вмешательство в экономику несло в себе как плюсы, так и минусы. Так, льготное кредитование и активная политика позволили развить высокотехнологичную судостроительную отрасль, поддержать традиционные отрасли хозяйства: рыболовецкую отрасль, целлюлозно-бумажную промышленность, металлургию. В тот же период начался новый этап формирования правовой и институциональной основы для развития человеческого капитала – были продолжены масштабные преобразования в здравоохранении и образовании. В 1969 г. была введена 9-летняя система начального и среднего образования, в 1997 г. – 10-летняя (в 1970-1991 гг. на 120 тыс. чел. выросло среднее число школьников старшей школы). Также в 1976 г. был принят закон об образовании для взрослых, включающий курсы повышения квалификации и иные образовательные мероприятия, направленные на совершенствование компетенций работающих людей. В 70-80-х гг. XX века уделялось большое внимание развитию высшего образования: в 1974 г. появился самый северный университет в мире – университет в г.Трёмсе (включает в себя также Норвежскую высшую школу рыбной промышленности) (Волков, 2019)

Вместе с тем активная политика низких процентных ставок несла в себе и негативные последствия для норвежской экономики. Начавшаяся в 1984 г. либерализация банковского сектора вместе с либерализацией контрольно-надзорных процедур на фоне фиксированных процентных ставок привела к возрастающей инфляции (среднее значение в 1980-1986 гг. составило 9,2%) и перегреву кредитного рынка на фоне высокой закредитованности корпоративного сектора. В итоге в 1986 г. было принято решение поднять процентные ставки. Также в 1990 г. предпринята попытка привязать курс национальной валюты к ЭКЮ. Однако в связи с кризисом Европейской валютной системы 1992-1993 гг. от этой идеи было решено отказаться.

Несмотря на то, что по итогам банковского кризиса 1984 г. были предприняты шаги по стабилизации экономики, в начале-середине 1990-х гг. экономика Норвегии оставалась в состоянии перегрева. Наблюдалась значительная структурная деформация экономики: значительное повышение стоимости оплаты труда привело к снижению конкурентоспособности норвежского экспорта, привязка экономики к мировым ценам на энергоносители отрицательно влияла на макроэкономическую стабильность – норвежская экономика столкнулась с последствиями «голландской болезни». Вместе с тем на экономику воздействовало два разнонаправленных фактора: 1) увеличение цен на энергоресурсы, связанное с войной в Персидском заливе (1990-1991 гг.); 2) общее замедление мировой экономики в 1989-1992 гг., которое привело к падению спроса на ряд товаров норвежской экономики.

Решением экономических проблем стало государственное вмешательство. За счет дешевых кредитов Банка Норвегии был докапитализарован банковский сектор. Одновременно введены дополнительные меры контроля над финансовым сектором: ужесточены требования к капиталу банков, внедрен регулярный аудит банковской деятельности и т.д. В 1992 г. правительство Норвегии отказалось от привязки норвежской кроны к ЭКЮ и провело девальвацию валюты. Также в 1990 г. был учрежден Нефтяной фонд Норвегии, задачей которого была аккумуляция сверхдоходов нефтяного сектора и их инвестирование в международные активы (в 2006 г. переименован в Пенсионный фонд (Глобал)). Это позволило достичь несколько целей: 1) сокращение перенасыщенности рынка оборотными средствами в периоды ценовой экспансии (на углеводороды); 2) создание финансовой «подушки безопасности» для государственного бюджета и социальных обязательств в условиях долгосрочных рисков (ожидаемое снижение рождаемости и расширение пенсионного обеспечения женского населения, чья занятость значительно увеличилась); 3) расширение участия Норвегии в международных потоках капитала.

Инструменты поддержки наименее защищенных слоев населения

Социальная политика в указанный период претерпела определенные изменения. В начале 1970-х гг. было официально закреплено стремление норвежского правительства распределять доходы от использования углеводородных ресурсов в Норвегии на социальные цели (Швец, Белякова, 2015). Это обозначило приоритеты правительства Норвегии на сохранение низкого уровня расслоения по доходам, низкого уровня бедности, равенства доступа к образованию и работе для всех категорий граждан.

Период 1974-1998 гг. можно разделить на несколько подэтапов, во время которых вводились в действие разные инструменты борьбы с бедностью:

1. В 1978-1982 гг. продолжалась политика высоких государственных расходов, поддерживаемых в том числе за счет цен на углеводороды. Основное внимание в указанный период уделялось улучшению пенсионного обеспечения и увеличению женской занятости. Так, в период 1967-1982 гг. наблюдался значительный рост базовой пенсии, который превышал общие темпы роста цен. Следствием стало повышение покупательной способности лиц пенсионного возраста на 14%. В то же самое время рост пенсий был несколько ниже, нежели средний рост заработных плат. Кроме того, были сделаны важные шаги по снижению гендерного неравенства и дальнейшего облегчения нагрузки на бюджеты домохозяйств. Так, в 1975 г. был принят Акт об учреждениях дневного ухода (Act on Daycare), подразумевавший создание системы дошкольного образования (в 1972 г. только 100 из 450 муниципалитетов имело подобие дошкольных учреждений). Дальнейшая политика по установлению гендерного равенства, создание системы государственного ухода за детьми и полноценное вовлечение женщин в экономику были во многом связаны с приходом к власти Гру Харлем Брунтланн, занимавшей пост премьер-министра Норвегии три срока с перерывами в 1981-1996 гг. В 1970-2000 гг. наблюдалась прямая корреляция между ростом количества мест в дошкольных учреждениях и занятостью матерей. Рост последнего показателя составил примерно 40% (Korsvik, 2014). В этот период введены специальные квоты для отцов на уход за ребенком при рождении: четырех недельный отпуск по уходу за ребенком нельзя было передать супруге (либо его берет муж, либо этот отпуск «сгорает»). Это позволило распределить нагрузку на бюджет, связанную с длительным отпуском по уходу за ребенком одного из родителей.
2. 1980-е гг. характеризовались либерализацией экономики и банковским кризисом, что имело долгосрочные последствия для наименее обеспеченных граждан: 1) сокращение отдельных социальных расходов; 2) возросшее инфляционное давление; 3) структурные проблемы, связанные с конкурентоспособностью экономики; 4) закредитованность населения. Несмотря на то, что к 1986 г. ряд либеральных реформ был свернут, и правительство вернулось к более активному вмешательству в экономические процессы, последствия «шоковой» либерализации ощущались еще на протяжении десятилетия. Как следствие, индекс Джини в 1986-1996 гг. вырос с 0,208 до 0,240. В указанный период особое внимание было сосредоточено на повышении доступности жилья. С 1985 по 1989 гг. рост цен на жилье значительно опережал средний рост заработной платы. Особенно это касалось родителей-одиночек и молодых людей, рост доходов которых (после вычета налога) был на 30-40% ниже, чем средний рост стоимости жилья (Andersson, Dhalmann, Holmqvist, et al. 2010). Ответом стала активная государственная поддержка покупки собственного жилья. Результатом стало снижение количества арендующих жилье (с 34% до 22%) (Oust, 2012). Также в 1999 г. был принят Акт о Ренте (The Rent Act), устанавливающий, что ежегодная индексация рентных платежей не должна превышать среднегодового индекса потребительских цен.
3. На протяжении 1970-1980-х гг. наряду с общей поддержкой равных возможностей полов, а также доступности жилья реализовывалась политика помощи родителям-одиночкам с целью поддержать уровень дохода на члена семьи на уровне прожиточного минимума. В частности, в 1989 г. были законодательно установлены обязанности по выплате алиментов. Также действовали программы переобучения и помощи в поиске работы, которые были направлены на увеличение занятости, а также снижение уровня «хронической» безработицы. Вместе с тем данные меры позволяли трудоустроить людей с изначально высокой квалификацией. Для людей с низкой квалификацией отмечались определенные проблемы адаптации к новым условиям.

Активное экономическое развитие и меры социальной поддержки позволили снизить количество граждан с доходами ниже 6,85 долл. США в день с 1% в 1979 г. до 0,5% от общего количества населения в 2000 г.[6]

Социально-экономическое развитие в XXI в. (1999-2018 гг.)

Общие тенденции социально-экономического развития

В 1999-2019 гг. экономическое развитие Норвегии обусловлено попытками диверсификации экономики, а также активными инвестициями в человеческий капитал на фоне стабильного тренда на плавное увеличение цен на нефть (начиная с наименьшего значения в 9,8 долл. США за барр. в декабре 1998 г., цена на нефть постепенно повышалась до 133,9 в июле 2008 г. – с небольшим замедлением в 2001 г.).

В рассматриваемый период продолжились структурные изменения в экономике Норвегии. Начиная с 2000 г., снизились доли промышленности и добывающего сектора (на 8% и 4,6% ВВП соответственно). Снизилась конкурентоспособность норвежской экономики в этих сферах в связи с быстрым ростом заработных плат и отсутствием прямой финансовой государственной поддержки отраслей. Сказалась также мировая конъюнктура – кризис 2008 г. привел к замедлению мирового экономического роста. Экспорт Норвегии также претерпел изменения – 75% добытой нефти и 95% природного газа направляются за рубеж, однако доля нефтегазового сектора в общем объеме торговли снижается (в среднем с 75% до 62% в 2000-2019 гг.). Абсолютные значения экспорта снижаются с 2001 г., с 2978,7 тыс. барр. в сутки до 1242,5 тыс. барр. в сутки в 2018 г. Долговой кризис в Европейском союзе и конкуренция со стороны других поставщиков (в том числе России) привели к ограничению спроса и, следовательно, добычи углеводородов. Отдельно стоит отметить политику правительства Норвегии, нацеленную на избежание деиндустриализации и на поощрение неэнергетического несырьевого экспорта, в рамках которой развивается сборка электроники из привозных материалов для дальнейшего экспорта (сборка удешевляется за счет высокой технологичности производства, качественных кадров и дешевой электроэнергии).

Вместе с тем наблюдалось сохранение доли агропромышленного комплекса (включая рыболовство и лесоводства). В 2018 г. на него приходилось 2,1% ВВП, а произведенная добавленная стоимость с 2000 г. увеличилась почти в 3 раза.

Значительно расширилась сфера услуг. Драйверами стали социальная сфера (рост в доле ВВП с 2000 г. на 2,1%); профессиональная, научная и техническая деятельности, административные услуги (2%); финансовые и страховые услуги (1,9%).

Высокие доходы от вышеуказанных видов деятельности направлялись на развитие человеческого потенциала. Это привело к формированию еще одной характеризующей черты социально-экономического развития Норвегии – высокому уровню социальных расходов (70%): на образование (13,9% от всех социальных расходов), здравоохранение (17,2%) и социальную защиту (38,9%) (по данным на 2005 г. показатель социальных расходов был выше только у Дании – 70,2%[7]).

Мировой финансовый кризис 2008 г. не затронул норвежскую экономику так же сильно, как другие развитые страны. Это объясняется спецификой банковского сектора Норвегии. После банковского кризиса 1990-х гг. был введен жесткий контроль над количеством и объемом выданных кредитов, а также проведена национализация трех крупнейших банков Норвегии. Особенности строительного сектора также сыграли свою роль. После строительного бума 1980-х гг., связанного с дерегулированием банковской сферы, были введены финансовые и налоговые меры для сдерживания роста цен на жилье. Так, в целях стимулирования строительства жилья среднего класса в 1992 г. был введен налог на чистый доход (для юридических и физических лиц) со ставкой в 28%. Важно отметить, что бум строительства обеспечивался не только дешевыми кредитами, но и государственной помощью, что внесло свой вклад в снижение негативных эффектов для банковского сектора. Данные факторы позволили избежать перегрева финансовых рынков и минимизировать потери от мирового финансового кризиса. Падение ВВП в 2009 г. составило 1,7%, а уже в 2010 г. начался рост (0,7%). Незначительно выросла безработица – на 0,6%. Наибольшее падение было в торговле: снижение импорта на 10,3% и экспорта на 4,1%. В целом влияние кризиса 2008 г. на экономику Норвегии было ограниченным. Тем не менее динамика банкротств в 2009 г. выросла почти в два раза по сравнению с показателями 2008 г.[8] Число людей, проживающих за чертой бедности (согласно национальной методологии менее 60% от медианного дохода), выросло до 11,7% (уже в 2009 г. показатель опустился до 11,2%).

Посткризисное экономическое развитие Норвегии характеризуется снижением экспортных доходов от углеводородов, новыми структурными изменениями в экономике, а также сохранением макроэкономической устойчивости. На протяжении 2009-2019 гг. наблюдалось снижение сальдо государственного бюджета с 18,7% ВВП в 2008 г. до 7,6% в 2019 г. Это объясняется в первую очередь снижением экспортных поступлений в связи с падением цен на нефть и усилением курсы валюты, а также возросшими государственными расходами на социальную сферу[9].

В 2009-2019 гг. сохранялась стабильная безработица на уровне 3,3-4%. К тому же важным фактором являлось то, что доля лиц, относящихся к постоянной безработице, было минимально. Одновременно с этим наблюдалось увеличение количества бедных граждан (рост показателя с 10,5% в 2010 г. до 12,7 в 2019 г.). Во многом это связано с усилением миграционных потоков из стран Ближнего Востока, Африки и Центральной Америки. Если в 1986 г. доля выходцев из этих стран составляла 31,5 %, то в 1997 г. – уже 49,4 % (Galloway, Aaberge, 2003).

Инструменты поддержки наименее защищенных слоев населения

Особенностями социальной политики Норвегии до эпидемии новой коронавирусной инфекции являлись увеличение государственных расходов на социальную сферу. Выросли расходы на здравоохранение и образование – рост с 2000 г. составил 2,29% и 1,18% от ВВП соответственно. Важный фактор, позволявший держать бедность на низком уровне, – высокая занятость среди норвежцев в возрасте 55-64 года, что позволяло минимизировать давление на бюджет домохозяйств после выхода на пенсию.

Отдельное внимание в указанный период уделялось продолжению снижения детской бедности (число детей, проживающих в семьях с доходом на одного члена семьи ниже порога бедности). Еще ранее, в 1998 г. было введено пособие по уходу за ребенком, которое выплачивается на детей до 18 лет. До 2003 г. действовали специальные надбавки за проживание в северных регионах, а затем размер компенсации был унифицирован. Родители-одиночки имеют право на одно дополнительное пособие, если проживают без сожителя. Дополнительно реализовывалась программа дополнительного образования для детей. В 1999 г. Правительство Норвегии обязало все муниципалитеты ввести программы внеклассных мероприятий. Эта программа совмещала в себе элементы социальной поддержки детей и стимулирования рынка труда.

В 2001 г. изменены правила выплаты алиментов: введено процентное соотношение дохода, выплачиваемого тому, с кем остались дети, в зависимости от количества детей и дохода обоих супругов. Это направлено не только на более справедливое распределение нагрузки, но и увеличивает средние выплаты на ребенка (до реформы 2001 г. родитель выплачивал алименты в зависимости от своих финансовых возможностей).

Кроме того, важным элементом сдерживания бедности стало развития социальных программ, направленных на интеграцию мигрантов в общество. Всем мигрантам предоставляются отдельные социальные блага в части стимулирования рождаемости, выплат по безработице. Тем не менее для большинства мигрантов существуют ограничения при выплате пенсий, грантовой поддержки образования (только получившие статус беженцев могут претендовать на те же социальные льготы и меры поддержки, что и граждане Норвегии). В то же самое время все мигранты имеют доступ к бесплатным курсам изучения норвежского языка.

В указанный период выросла угроза бедности работающего населения. Это связано в том числе с изменениями на норвежском рынке труда: снижение участия в профсоюзном движении, увеличение количества работающих мигрантов. Перечисленные факторы оказывают влияние на заработную плату, что на фоне инфляции приводит к снижению реальных располагаемых доходов. В 2018 г. 6,67 тыс. человек, получающих финансовую поддержку государства, работали на полную ставку (целый рабочий день) – 38% от получающих финансовую поддержку и имеющих работу.

Общее число граждан, проживающих за чертой «нищеты» (менее 1,90 долл. США в день), снизилось с 0,3% в 2004 г. до менее 0,1% в 2009 г. На протяжении всего XXI в. количество норвежцев, проживающих за чертой нищеты, оставалось минимальным.

Среднее значение числа граждан с доходами ниже 6,85 долл. США в день в 1999-2018 гг. составило 0,3% от общего количества населения. Характерным является снижение данного показателя с 0,4% до 0,2% после финансового кризиса 2008 г. Такое же снижение наблюдается при оценке бедности по национальной методологии (60% от медианного дохода): в 2008 г. численность людей, проживавших за чертой бедности составило 11,7% населения, а после уменьшился до 10% в 2011 г. До 2017 г. число бедных увеличивалось (до 12,9%) с последующим замедлением данного тренда до 12,7% в 2019 г. Незначительное отклонение в период подъемов и спадов экономики свидетельствует об эффективности норвежской системы социальной защиты населения.

Covid-19 и постпандемийное развитие (2019 г. – настоящее время)

Общие тенденции социально-экономического развития

Социально-экономическое развитие Норвегии в 2019-2023 гг. обусловлено рядом факторов: 1) эпидемия коронавирусной инфекции; 2) общее замедление мирового экономического развития в связи с введением ограничительных мер борьбы с пандемией в разных странах.

Протекание эпидемии коронавируса в Норвегии характеризовалось жесткими шагами со стороны властей, которые серьезно затронули отдельные отрасли. Так, общие меры по борьбе с вирусом были введены 12 марта 2020 г.: ограничено международное сообщение, введен запрет на выезд из страны медицинских работников, карантин для прибывающих не из скандинавских стран. Также был закрыт ряд общественных учреждений: детские сады, школы, университеты, а также отдельные предприятия сектора услуг. Кроме того, было ограничено перемещение по стране: проживание за пределами своего муниципалитета каралось штрафом в 15 тыс. крон (1,5 тыс. долл. США) или 10 днями заключения. Некоторые меры были приняты на уровне отдельных территориальных образований: ограничения на численность участников мероприятий, отмена отдельных общественных мероприятий (например, спортивных соревнований).

Ограничительные меры стали постепенно отменяться после 12 апреля 2020 г. К середине апреля начали функционировать общественные учреждения, снят запрет на проживание на даче. В мае введены послабления на число участников массовых мероприятий. К июню сняты ограничения в сфере общественного питания, сфере культуры и отдыха.

Эпидемия коронавирусной инфекции внесла свои коррективы и в рынок труда. Была упрощена схема предоставления неоплачиваемого отпуска (сокращение дней, отведенных на уведомление сотрудника, что снизило административное давление и позволило компаниям ситуативно реагировать на пандемию). Вместе с тем Правительством Норвегии осуществлялись выплаты в размере 100% от оклада в течение 20 дней и 62,4% на протяжении 26 недель для людей, потерявших работу или отправленных в неоплачиваемый отпуск в связи с финансовыми трудностями компании. По разным оценкам, в неоплачиваемый отпуск отправилось около 100 тыс. норвежцев (Синявская, Горват, Грищенко, Карева, 2020). Также была распределена нагрузка по выплате больничных: работодатель заработную плату за 3 дня, а расходы за остальные дни покрывало государство.

Кроме того, государством осуществлялись меры социальной поддержки, которые позволили значительно ограничить падение уровня жизни и распространение бедности. Так, был внедрен механизм возврата 55% платежа от суммы, превышающей стоимость электричества в 0,70 крон за кВт. С января по март 2021 г. сумма возврата выросла до 80%. Возврат предоставлялся автоматически, без заявления со стороны потребителя. Также были введены отдельные меры поддержки мигрантов, на долю которых приходится наибольшее число бедных.

Общие последствия эпидемии коронавируса для Норвегии были относительно слабыми. В основном они касались отдельных изменений спроса на строительном рынке (падение спроса на квартиры и рост – на частные дома), снижения спроса на транспорт, офисные помещения. Существенное падение спроса коснулось товаров и услуг, продаваемых в деловых кварталах (в связи с увеличением числа сотрудников, работающих удалено, восстановление спроса по указанной группе товаров идет медленнее). Наибольший ущерб эпидемия нанесла импорту: его падение составило 11,9% в 2020 гг. Согласно данным ОЭСР в период наиболее острой фазы кризиса (вторая половина 2019 г. – вторая половина 2020 г.) уровень безработицы вырос с 2,3% до 10,4%. Наибольший ее рост пришелся на туризм и транспортный сектор (23,2%)[10]. Характерно, что общий показатель банкротств компаний в 2019-2021 гг. был одним из наиболее низких в XXI в., что свидетельствует об эффективности государственных мер поддержки бизнеса.

В сентябре 2021 г. Банк Норвегии поднял ключевую ставку до 0,5%, что свидетельствовало о постепенном сворачивании мер поддержки бизнеса и населения, связанных с пандемией (по оценкам Банка Норвегии ставка поднимется до 1,75%
к 2024 г.). При снижении ВВП на 2,3% в 2020 г., в 2021 г. рост составил 4,2%, а в 2022 и 2023 гг. ожидается рост в 3,7% и 2,2% (на февраль 2022 г., следовательно, данные показатели будут пересмотрены в силу изменения общей экономической конъюнктуры) (Risan, Stien, 2022).

Инструменты поддержки наименее защищенных слоев населения

Уровень бедности в XXI в. сохранял стабильность: доля граждан, чей доход был ниже 6,89 долл. США в день, не превышала 0,4% (пиковые значения пришлись на 2004 и 2016 гг. – 0,6% и 0,7% соответственно). Большую часть таких граждан представляют норвежцы с экстремально низкими доходами (менее 1,9 долл. США в день – порог бедности согласно методологии ООН). Общее же число бедных согласно национальной методологии (доход ниже 60% от медианной заработной платы) увеличилось с 10% в 2010 г. до 12,9% в 2017 г. Среднее количество норвежцев, проживающих за чертой бедности в 2018-2020 гг. составило 12,7%[11]. Доля бедных (согласно национальным статистическим стандартам) составила 8,4% населения. Среди мигрантов, наибольшее число людей, живущих за чертой бедности, 12,8% приходилось на выходцев из Африки, 14,8 % – на азиатские страны (включая Турцию), 13,8% – Восточную Европу, 7,8% – страны Южной и Центральной Африки (согласно данным ОЭСР) (Galloway, Aaberge, 2003). Ситуация с бедностью в стране остается благоприятной: активная государственная поддержка позволяет компенсировать отдельные проблемы семейных бюджетов, а поздний выход на пенсию совместно с постоянным ростом пенсионных выплат увеличивает доходы и накопления пенсионеров. Согласно данным ОЭСР только 4% населения Норвегии указывают на низкую удовлетворенность жизнью в целом, что говорит о низкой депривации[12].

Тем не менее в настоящее время перед Норвегией стоит несколько ключевых нерешенных проблем, связанных с бедностью:

1. Вопросы миграции. Высокий уровень бедности среди мигрантов и их детей. По данным ОЭСР, Норвегия занимает первое место по доле мигрантов в общем количестве населения. Среди женщин-мигранток намного более высокий уровень предпочтения прямых выплат по уходу за ребенком. В силу культурных и иных особенностей, а также высокого уровня бедности, детей предпочитают не отдавать в дошкольные учреждения, а получать компенсационные выплаты, что затрудняет борьбу с бедностью и сокращает возможности работы для женского населения (Korsvik, 2011).

2. Рост цен на жилье. В 2010-2021 гг. общий рост цен на жилье в Норвегии превышал рост реальных располагаемых доходов домохозяйств от 5% до 15% в разные года. Пиковые значения пришлись на 2017 г. и 2021 г. Снижение соотношения наблюдалось в период с середины 2012 г. до второй трети 2015 г. Также определенное снижение фиксировалось во время эпидемии коронавирусной инфекции. Это объясняется в том числе общим сохранением роста заработных плат, активной поддержкой государства, что позволило в кризисный период начала пандемии ограничить всплеск цен на недвижимость. В настоящее время в целях преодоления существенного роста цен на жилье, в Норвегии реализуется ряд мер государственной поддержки, в частности направленных на повышение доступности жилья (адресные меры поддержки покупки жилья), повышение спроса (меры поддержки муниципалитетов и бизнеса, которые не распространяются на аренду жилья), налоговые послабления (не распространяются на социальное жилье и аренду жилья), регулирование доступа к социальному жилью. Кроме того, значительную роль в сохранении доступности недвижимости играет низкая стоимость ипотеки (особенно для наименее состоятельных семей за счет государственного субсидирования). Вместе с тем среди 20% населения с наименьшими доходами владельцами собственного жилья были всего 40%, остальные жили либо в съемном жилье, либо владели только долей. Одновременно с этим расходы на покрытие задолженности таких семей благодаря стимулирующей политике государства составили только 0,8% от располагаемых доходов (Conigrave, Hemmlings, 2022).

3. Вопрос расчета и предоставления прямой помощи бедным. Прямая финансовая поддержка находящихся за чертой бедности оказывается на уровне муниципалитетов. Ими же устанавливаются критерии оказания помощи и ее размер. Согласно исследованию Университета Осло, средний уровень помощи недостаточен: при стоимости жизни равном 9 510 норвежских крон на одного взрослого человека (за исключением трат на проживание), средний объем помощи составляет 6 150 норвежских крон (Strommen, 2019). Зависимость поддержки от местных бюджетов снижает гибкость мер и влияет на дифференциацию по уровню жизни среди бедных. Отдельно стоит отметить проблемы с методологией расчета помощи бедным. Так, при определении необходимости финансовой помощи (один из необходимых критериев выплаты пособия) выплаты семьям с детьми оцениваются как доход. Таким образом, сумма выплат по бедности, на которую может рассчитывать семья, снижается. В итоге около 48 тыс. детей живут в семьях, чьи финансовые выплаты по бедности урезаны из-за недостатков методологии. Эта проблема подчеркивает значимость единого подхода к социальной поддержке и необходимость систематизации механизмов социальной поддержки.

4. Обеспечение доступности здравоохранения. Несмотря на то, что здравоохранение является равнодоступным само по себе для всего населения Норвегии, существует значительная дифференциация по уровню доступа в зависимости от места проживания. Так, для сельских жителей, проживающих за чертой бедности, медицина не так доступна из-за необходимости преодолевать длинные расстояния. Несмотря на развитие телемедицины, эта проблема в сельских и удаленных регионах остается актуальной. Отдельный вопрос – услуги стоматологии для взрослого населения, которые не оплачиваются из государственного бюджета после 18 лет (для лиц с 18 до 20 лет предусмотрен налоговый вычет). Среди находящихся за чертой бедности 13% не могут себе позволить поход к стоматологу.

Вместе с тем данные проблемные вопросы усугубляются по мере нарастания общих вызовов, стоящих перед норвежским обществом:

1. Общее старение населения и усиление давления на бюджет страны может негативно сказаться на будущем обеспечении пенсионных выплат. По прогнозам, при отсутствии значительных изменений, рост количества экономически активного населения остановится к 2050 г., а затем последует сокращение. При этом негативные эффекты компенсируются высокой занятостью среди пожилого населения, а также прибыльностью Пенсионного фонда Норвегии за счет успешных вложений в зарубежные активы.

2. Сокращение рабочей силы потенциально несет в себе увеличение нагрузки на работающее население и на государственные расходы. В 1994-2007 гг. наблюдалось сокращение рабочей силы с 67,5% до 66% населения, в 2007-2016 гг. ситуация стабилизировалась за счет притока иностранной рабочей силы (миграционный прирост в два раза превышал естественный прирост местного населения). Кроме того, сокращение доли работающего населения компенсируется резким увеличением производительности труда (в 1994-1999 гг. рост показателя составил 1,6%, в 2000-2006 гг. – 3%)[13].

3. Общий рост заработных плат, вызванный узостью рынка труда. В 2000-2019 гг. реальные заработные платы в Норвегии выросли более чем на 40%. Это потенциально может привести к дальнейшему снижению конкурентоспособности. С другой стороны, качество человеческого капитала (Норвегия занимает второе место после Швейцарии по индексу человеческого развития) позволяет сохранять конкурентоспособность экономики в тех отраслях, в которых требуются высококвалифицированные специалисты.

Заключение

Социально-экономическое развитие Норвегии в общих чертах можно разделить на два основных этапа: до и после начала активной добычи углеводородов. К первому этапу относятся следующие рассматриваемые в данной статье период 1950-1973 гг. В указанные годы норвежская экономика прошла период оккупации немецкими войсками (массовый приток подневольной рабочей силы, инфраструктурные проекты, развитие промышленности, направленной на военные нужды), послевоенное восстановление (план Маршалла, национализация немецких активов, развитие государственного планирования), а также свой «золотой век» (сбалансированное развитие, экономический рост в среднем на 3,5% в год). Социальное развитие в 1941-1973 гг. строилось с одной стороны на наработках 1930-х гг., с другой – послужило основой для создания комплексной системы социальной поддержки. Введены пособия на второго и третьего ребёнка в семьях, а также пособия для неполных семей, военный пенсионный налог, предусматривающий выплату пострадавшим от войны.

Развитие добычи углеводородов имело разнонаправленное влияние на норвежскую экономику: с одной стороны, наблюдалось активное расширение экономики за счет притока инвестиций, развития сектора услуг по обслуживанию нефтяной отрасли, общего роста заработных плат. С другой стороны, наблюдались деформация структуры экономики в пользу добывающих отраслей, переток рабочей силы, резкое увеличение спроса за счет роста реальных заработных плат, которое привело к росту инфляции. К середине 1980-х гг., когда была проведена либерализация экономики, накопленный дефицит потребления вылился в перепотребление, которое стало причиной закредитованности населения и пузыря на рынке жилья. В результате государством были предприняты шаги по ужесточению регулирования, национализация крупнейших банков. Проблема доступности жилья решалась мерами по поддержке покупки жилья, налоговых преференций и строительства социального жилья. Это позволило не только стабилизировать экономику, но и снизить уровень бедности и нагрузку на население с наименьшими доходами за счет снижения долговой нагрузки. Кроме того, правительство Гру Харлем Брунтланн провело ряд реформ по уравниванию гендерного положения, что также позитивно отразилось на борьбе с бедностью. Были созданы условия для выхода женщин на работу и снижения нагрузки на бюджет домохозяйств в период младенчества. Отдельно стоит отметить рост покупательной способности пенсий в указанный период – это позволило сократить число пенсионеров, находящихся на грани бедности.

Социально-экономическое развитие Норвегии в XXI в. прошло через следующие периоды: докризисное развитие, мировой финансовый кризис 2008 г., посткризисное развитие, пандемия новой коронавирусной инфекции. Важно отметить, что до 2008 г. экономика Норвегии развивалась в условиях стабильно высоких цен на углеводороды, что обусловило наполняемость бюджета, а также прибыльность Пенсионного фонда Норвегии (Глобал) – до 2006 г. Нефтяной фонд. Акцент делался на сбалансированном развитии экономики, раскрытии человеческого потенциала. Кризис 2008 г. оказал определенное влияние на экономику, однако ввиду того, что после бума недвижимости 1990-х гг. были введены меры государственного регулирования рынка, сильного влияния кризиса с точки зрения внутриэкономических факторов не наблюдалось. Тем не менее внешнеэкономические факторы привели к временному замедлению экономического развития. Посткризисное развитие обусловлено снижением цен на углеводороды, что привело к сокращению доли нефти в экспорте страны. В то же время активно развивались обрабатывающие производства и иные отрасли с высокой добавленной стоимостью. Борьба с бедностью в указанный период концентрировалась на снижении уровня бедности среди мигрантов и их детей, их постепенном вовлечении в трудовые отношения. Эпидемия коронавирусной инфекции, а также ограничительные меры повлияли на рынок труда, значительно увеличилась безработица. Вместе с тем наблюдалось снижение производства ряда товаров, спроса на услуги (транспортные, потребительские). Тем не менее благодаря мерам государственной поддержки были нивелированы негативные последствия в части увеличения бедности.

Общие показатели бедности в XXI в. свидетельствуют о том, что политика Норвегии в этом отношении может в целом считаться успешной: наибольший показатель бедности составил 12,9% от общего населения (согласно национальной системе расчёта показателя доли населения с доходами меньше 60% от медианного дохода). Вместе с тем перед Правительством Норвегии стоят четыре ключевые проблемы: 1) увеличение числа мигрантов (среди которых наивысшая доля бедных); 2) доступность жилья (рост цен создает дополнительную долговую нагрузку на наименее обеспеченные слои населения); 3) вопрос достаточности социальной помощи на уровне муниципалитетов; 4) обеспечение доступности социальных услуг. Для решения указанных вопросов реализуется комплекс мероприятий, направленных на интеграцию мигрантов в общество, создание условий для получения базовых социальных услуг и вовлечение в рынок труда независимо от гендера. Также оказывается поддержка в приобретении недвижимости за счет строительства социального жилья, снижения налогообложения собственников жилья.

Таким образом, можно сделать вывод, что норвежская система борьбы с бедностью доказала свою эффективность, и критических рисков для общества этой страны в краткосрочном периоде не просматривается. Активная государственная политика позволяет нивелировать ключевые проблемы увеличения бедности, воздействуя на рынок труда и бюджеты домохозяйств. При решении таких долгосрочных вызовов, как старение населения, сокращение экономически активного населения и снижение конкурентоспособности экономики из-за значительного роста заработных плат, Норвегия сможет продолжить сбалансированное социально-экономическое развитие параллельно с поддержанием низкого уровня бедности.

Список литературы:

1. Andersson, R., Dhalmann, H., Holmqvist, E., et. al. (2010). Housing and Segregation in the Nordic Welfare State. H.:Helsinki University Print
2. Conigrave, B., Hemmlings, P. (2022). Making Norway’s housing more affordable and sustainable. OECD Economics Department Working Papers No. 1711, OECD, 2022
3. Galloway, T.A., Aaberge, R. (2003). Assimilation effects on poverty among immigrants in Norway. Memorandum, No. 2003 (07), University of Oslo.
4. Korsvik, T.R. (2011). Childcare policy since the 1970s in the ‘most gender equal country in the world’: A field of controversy and grassroots activism. The European Journal of Women’s Studies. Vol. 18 (2) pp. 135-153 [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://ejw.sagepub.com/content/18/2/135 (дата обращения: 07.11.2022)
5. Korsvik, T.R. (2014). Gender equality policies in Norway: “Everybody’s job, nobody’s responsibility”? Working paper no. 2.1. Centre for Gender Research, University of Oslo.
6. Lewis, C., McClelland, J.C. (1942). Nazi Europe and world trade. Political Science Quarterly, 57.  DOI:10.2307/2143557
7. Milward, A.S. (1972). The Fascist Economy in Norway. Oxford: Clarendon Press, 1972.
8. Milward, A.S. (1977). War, economy and society: 1939-1945, History of the world economy in the twentieth century. London: Allen Lane.
9. Oust, A. (2012) House price indices Oslo 1970-2011. Norwegian University of Science and Technology. DOI: 10.13140/RG.2.2.12212.68482
10. Øyvind, E., Klovland, J.T., Qvigstad, J.F. (eds) (2004). Historical Monetary Statistics for Norway, 1819-2003. Oslo: Norges Bank.
11. Risan, K., Stien, H. (2022). COVID-19 and Government Aid: An Economy on Life Support? Bergen: Norwegian School of Economics
12. Schain, M. (2001). The Marshall Plan: Fifty Years After. New York : Palgrave. DOI: 10.1007/978-1-349-62748-6
13. Strommen, O. (2019). Poverty Watch – Poverty in Norway 2019: English summary. Eapn.eu [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.eapn.eu/wp-content/uploads/2020/04/EAPN-PW2019-Norway-EN-EAPN-summary-4301.pdf (дата обращения: 10.11.2022).
14. Волков А.М. (2019) Экономика Норвегии. М.: МГИМО-Университет.
15. Синявская, О.В., Горват, Е.С., Грищенко, Н.Б., Карева, Д.Е. (2020). Обзор международного опыта в поддержке занятости и населения в условиях борьбы с пандемией коронавируса. Институт социальной политики ВШЭ. Международный опыт, №2.
16. Туз, А (2019). Цена разрушения. Создание и гибель нацисткой экономики. М.: Издательство Институт Гайдара.
17. Швец Н.Н., Белякова М.Ю. (2015). Основные принципы функционирования системы административного лицензирования в нефтегазовом комплексе Норвегии. Вестник МГИМО-Университета. №1 (40) [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.vestnik.mgimo.ru/sites/default/files/pdf/011_ekonomika_shvecnn_belyakovamyu.pdf (дата обращения: 07.11.2022) DOI: 10.24833/2071-8160-2015-1-40-108-114